Окончив работу, Гефест взял свое вооружение и отнес его богине Фетиде. Подобно быстрому ястребу, понеслась она с Олимпа на далекую землю, чтобы скорее отнести сыну доспехи.

у

Когда рано утром, едва занялась заря, принесла Фетида сыну доспехи, она застала его рыдающим над трупом Патрокла. Стараясь утешить сына, Фетида показала ему принесенные доспехи. Ни один из мирмидонян не мог взглянуть на доспехи, так сверкали они. Засверкали очи Ахилла огнем. Взял он доспехи и стал ими любоваться. Решил сын Фетиды немедленно идти на бой с троянцами. Одно беспокоило его: он боялся, что труп Патрокла будет обезображен тлением. Но богиня Фетида успокоила сына. Она обещала сохранить труп, влив в него нектар и амврозию; еще прекрасней должен был стать от этого умерший Патрокл. Сыну же она посоветовала идти на совет греческих вождей.

Пошел по берегу моря Ахилл, сзывая всех на народное собрание. Все войско собралось у шатра Агамемнона. Никто не остался при шатрах и кораблях. Пришли, хромая, и Одиссей с Диомедом, вышел и страдающий от раны Агамемнон. Когда все собрались и водворилась тишина, Ахилл предложил Агамемнону примириться. Он торопил всех скорее вступить в бой с троянцами. Обрадовались все греки, услыхав, что окончилась вражда Ахилла и Агамемнона. Встал со своего места Агамемнон; он сознал свою вину и сказал, что это богиня раздора ослепила его. Она, ходящая легкими стопами по главам людей, уловляет их в свои сети. Ведь и самого Зевса однажды ослепила она. Агамемнон обещал выдать Ахиллу немедленно все дары, которые обещал он ему за примирение. Но не нужны были уже Ахиллу дары, он думал лишь о битве, о мести Гектору, он звал всех скорее в бой. Но хитроумный Одиссей советовал Ахиллу не спешить. Он говорил, что прежде должны воины насытиться, чтобы подкрепленными пищей и вином вступить в бой. А в это время Ахилл должен был принять дары и возвращенную ему Брисеиду. Агамемнон согласился с советом Одиссея. Он просил сходить его самого с юношами за дарами и Брисеидой, а вестника Тальфибия послал за кабаном, чтобы принести его в жертву богам за примирение. Напрасно просил Ахилл всех не заботиться о дарах, а позаботиться о битве. Он хотел, чтобы сейчас же шли в бой греки и, только отомстив за убитых, вечером сели за общий пир. Отказывался Ахилл от пира сейчас, не шла ему на ум пища, когда в его шатре лежал неотомщенным его верный друг. Одиссей уговорил, однако, Ахилла повременить с началом битвы. Одиссей принес из шатра Агамемнона дары, а герои привели невольниц и Брисеиду.

Все разошлись по шатрам. Мирмидоняне же, взяв дары Агамемнона, пошли к своим кораблям. С ними пошел и Ахилл. Вскоре пришли к Ахиллу вожди греков, они просили его подкрепиться пищей, но отказался Ахилл. Остались у Ахилла Агамемнон, Менелай, Одиссей, Нестор, Идоменей и Феникс; они старались утешить великого героя, но он думал лишь о Патрокле и, вздыхая, говорил:

– Было время, когда сам ты, Патрокл, предлагал мне пищу пред боем, теперь же лежишь ты, пронзенный копьем. Не было бы даже и тогда сильней мое горе, если бы я узнал о смерти отца моего или даже, если бы узнал я о смерти моего возлюбленного сына, Неоптолема, оставленного мною в Скиросе. Я надеялся, что один умру на чужбине; я думал, что ты возвратишься во Фтию и привезешь туда моего юного сына.

Горько плакал Ахилл. Кругом вздыхали герои, каждый из них вспоминал тех близких, которых оставил на родине. Увидал с Олимпа Зевс печаль Ахилла и повелел Афине-Палладе идти в шатер к герою и оросить ему грудь нектаром и амврозией. Подобно орлу, слетела с Олимпа Афина и оросила грудь Ахиллу нектаром и амврозией, чтобы не утратил он силы.

Изложено по поэме Гомера «Илиада».

Вооружились греки. Один за другим выступали отряды греков из стана. Как несутся хлопья снега, гонимые ветром, так шли они в битву. Много было их. Сверкали на солнце шлемы, копья и щиты. Содрогался берег моря под ногами воинов. Вооружился и сын Пелея. Облекся он в доспехи, выкованные Гефестом, через плечо повесил он меч, взял сияющий, как месяц, щит и достал из ларца свое громадное копье, которым лишь он один мог сражаться. Надел он и шлем, сиявший подобно звезде, и вышел из шатра. Гневом сверкали его очи, сердце же по-прежнему терзала нестерпимая печаль. Запрягли в колесницу коней Ахилла. Его возничий Автомедонт взошел на колесницу и взял в руки бич и вожжи. Взошел и Ахилл на колесницу. Отправляясь в бой, воззвал он к коням:

– О, Ксанф и Балий, дети божественной Подарги! Вынесите вы меня живым из битвы, не так, как Патрокла, не бросьте меня мертвым на поле битвы!

Вдруг обратился, понурив морду, к Ахиллу Ксанф, сотворенный Герой вещим, и сказал голосом человека:

– Сегодня, великий Ахилл, мы вынесем тебя живым из битвы, но близок твой последний день. Не наша вина, что погиб Патрокл. Его сразил стреловержец Аполлон, он даровал победу Гектору. Хотя бы мы летали, подобно Зефиру[192], все же суждено тебе погибнуть от руки бога Аполлона и смертного мужа.

Гневно вскричал Ахилл:

– Что ты пророчишь мне смерть, Ксанф! Я сам знаю, что судьбой суждено мне погибнуть здесь, вдали от отца и матери. Но не покину я боя до тех пор, пока не напою кровью троянцев землю, мстя за Патрокла!

Так воскликнул Ахилл и погнал коней в битву. А греки уже выстроились в поле и наступали на троянцев, занявших возвышенность пред Троей.

В это время громовержец Зевс повелел богине Фемиде созвать богов на совет. Собрались в чертогах Зевса все боги, собрались даже боги рек и потоков, собрались нимфы и богини источников. Сказал бог-громовержец собравшимся богам, что сам он не будет вмешиваться в битву, а будет наблюдать бой с вершины Олимпа. Все же боги могут принять участие в битве, на какой каждый из них хочет стороне. Зевс боялся, что не выдержат троянцы бурного натиска Ахилла и он может вопреки судьбе овладеть Троей. Тотчас спустились боги на землю. Богиня Гера и Афина-Паллада, боги Посейдон, Гермес и Гефест стали на сторону греков, а богиня Афродита, Артемида и Латона, боги Арес, Аполлон и речной бог Ксанф[193] стали на сторону троянцев.

Лишь только приблизились боги-олимпийцы к войскам, как тотчас богиня Эрида возбудила брань. Грозно вскричала Афина-Паллада, пронесшись по войскам греков. В ответ ей раздался крик бога войны Ареса, подобный грозной буре. Сшиблись войска. Загрохотали громы Зевса и раскатились по небу. Потряс всю землю бог Посейдон. Заколебались горы от подошвы до вершины, содрогнулась великая Троя и корабли греков. Ужаснулся властелин царства душ умерших Аид. Он вскочил с трона, боясь, что разверзнется земля и откроется его царство ужасов, которые приводят в трепет даже бессмертных богов. Началась ужасная битва. Ахилл жаждал лишь встречи в битве с Гектором.

Стреловержец Аполлон под видом Ликаона, сына Приама, явился Энею и сказал ему, что нечего бояться ему, сыну Афродиты, вступить в битву с сыном низшей богини Фетиды, Ахиллом. Этим он воодушевил Энея на бой, и храбро выступил сын Анхиза вперед. Увидала это богиня Гера и испугалась, что Аполлон поможет в бою Энею. Посейдон же посоветовал богам не вмешиваться сейчас в битву, а сесть на валу, который некогда был насыпан Гераклом на берегу моря, и только тогда принять участие в битве, когда в нее вмешаются бог Арес и бог Аполлон. Вняли боги, помогавшие грекам, совету Посейдона, и сели вдали от битвы. Боги же, помогавшие троянцам, сели на камнях калликолонских холмов.