Томас уронил Poezii Despre Moarte одновременно с челюстью.

– Ни слова, Крессуэлл! – Я указала на верхушку дерева из костей. – Я легче тебя и должна суметь взобраться на дерево. Мне кажется, там что-то виднеется, вон в том черепе. Видишь? Похоже на бумагу.

Томас продолжал смотреть мне в лицо, неудержимо краснея всякий раз, когда его взгляд соскальзывал ниже моего подбородка. Мне захотелось возвести очи горе. В конце концов, я вся была прикрыта одеждой, не считая небольшой части рук и ног между панталонами и чулками. Да у меня вечерние платья бывали более открытые!

– Поймаешь меня, если я буду падать, ладно?

Его губ коснулась восхитительная улыбка.

– Считай, что я уже пал, Уодсворт. Возможно, тебе стоило предупредить меня заранее.

Этот его чертов флирт! Я снова сосредоточилась на дереве и осмотрела выбранный маршрут. Стараясь не думать о том, к чему я прикасаюсь, я подтянулась и полезла наверх, сосредоточившись на поставленной задаче. Порез на икре неприятно натянулся, и по ноге потекла теплая струйка крови, но я предпочла проигнорировать дискомфорт ради быстроты передвижения.

Я отказывалась смотреть вниз. С каждой новой ветвью, на которую я взбиралась, та бумага делалась ближе. Я уже была на полпути к вершине, когда ключица у меня под ногой хрустнула. Я повисла в воздухе, раскачиваясь, словно живой маятник.

– Ты доберешься, Уодсворт! – Я вцепилась в костяное дерево изо всех сил, до дрожи в пальцах. – Ну, или я тебя поймаю. Я уверен.

– Хватит меня успокаивать, Крессуэлл!

Воспользовавшись инерцией движения, я качнулась к прочной на вид реберной клетке и встала на нее. Мышцы мои трепетали – и от адреналина, и от гордости. У меня получилось! Я подчинила свои эмоции и… Кость у меня под пальцами предостерегающе затрещала. Так, празднование победы может подождать. Я двинулась дальше, упорно, но осторожно.

Проверить – и вперед. Проверить – и вперед.

Добравшись до вершины, я остановилась, чтобы перевести дыхание, и посмотрела вниз, на Томаса. И тут же об этом пожалела. Отсюда он выглядел куда меньше. Я находилась минимум в двадцати футах над землей. Падать будет неприятно.

Не дожидаясь, пока живое воображение во всех подробностях нарисует мне, как я сама стану частью этого произведения искусства из скелетов, я преодолела последние несколько костей и дотянулась до листа бумаги. Я извлекла его из черепа. Кто-то приколол его, вогнав в глазницу кинжал. Рукоятка кинжала была отделана золотом и изумрудами.

– Здесь написано «XXIII»! – громким шепотом сообщила я вниз. Мне хватило ума не поворачиваться и не рисковать потерей равновесия. Не хватало еще проткнуть себя насквозь, охотясь за убийцей, применяющим ровно этот метод!

Томас отыскал нужное стихотворение и прочитал его вслух.

XXIII

– О Господи!.. – вырвалось у меня. Стихотворение оказалось одним из тех, которые зачитывал нам на уроке Раду. Место собраний Ордена. И место, где людей приносили в жертву князю Дракуле.

Нам нужно было поскорее выбираться из этой крипты. Я нутром чуяла, что мы на пороге встречи с чем-то столь ужасным, что мы и представить себе не можем. Я начала спускаться, и тут мое внимание привлек другой лист бумаги. Я осторожно подобралась поближе к нему и прочитала вслух, чтобы Томас услышал: «Fa o plecaciune in fata contesi».

«Поклонись графине».

– Что это было? – спросил снизу Томас.

– Одну минуту.

Надпись сопровождала иллюстрация. Я моргнула и снова перечитала ее. Я искренне надеялась, что это сохранилось со времен крестовых походов, но мерзкое ощущение внутри говорило обратное.

Мы ошибались насчет причастности Ордена Дракона. Похоже, все это – работа князя Николае Алдеа.

А графиня на рисунке была целиком покрыта кровью.

Крипта

Cripta

Замок Бран

22 декабря 1888 года

Я сунула вторую подсказку за пазуху и торопливо полезла вниз. Я не хотела кричать – опасалась, как бы мы не привлекли к себе ненужного внимания.

Руки мои дрожали от ужаса. Я потянулась к бедренной кости и промахнулась. Я сосредоточилась на дыхании. Надо обращаться с этим, как с телом, требующим изучения. Тщательность – вот ключ ко всему. Я взялась за следующую кость; пальцы скользили по гладкой поверхности. Если я не соберусь и не спущусь обратно к Томасу… Я не хотела думать о том, что может тогда произойти. Князь Николае где-то рядом. Я ощущала его присутствие. Каждая клетка моего тела вопила, требуя бежать.

Нам нужно немедленно покинуть крипту, или мы из охотников превратимся в добычу. Когда я одолела половину пути по зловещему дереву, я боковым зрением заметила какой-то странный силуэт по ту сторону костяных врат. Сперва мне показалось, что это какое-то своеобразное животное, обитатель пещер.

А потом оно встало, чуть пошатнувшись.

– Томас…

У меня перехватило дыхание. Бесформенный силуэт поднялся из-за груды костей и превратился в фигуру в плаще. И это не был ни оживленный труп и ни стригой. Я готова была побиться об заклад – это человек. В нем не было абсолютно ничего фантастичного, не считая его страсти к театральным эффектам.

Край плаща был накинут на его голову, как капюшон, а на груди висел большой крест. Плащ смутно напомнил мне одеяния тех людей, которые несколькими ночами раньше утащили труп в лес. Крест был в добрые две ладони размером и сделан был из золота. Богато изукрашенный, средневекового вида, он сам по себе мог служить неплохим оружием.

– Томас, беги!

Томас, не подозревая о новой угрозе, склонил голову набок.

– Я тебя не слышу, Уодсворт.

Цепляясь за дерево и не имея возможности указать на эту фигуру, я смотрела, как та, пошатываясь, подошла ближе. Казалось, будто этот человек ранен. Но он мог притворяться, чтобы внушить нам ложное ощущение безопасности.

– Сзади! – выкрикнула я, но было поздно. Человек в плаще свалился у ворот, захлопнув их.

Я уже преодолела три четверти пути, когда ребро, за которое я цеплялась, треснуло, и я рухнула, словно подрубленное дерево в этом лесу из трупов. Томас стремительно метнулся ко мне и прервал мое падение. Это не было эффектным спасением, но результат оказался превосходен.

Томас зашипел, ударившись об землю, а потом хрюкнул, когда я врезалась лбом ему в затылок. Я поспешно скатилась с него и развернулась, разыскивая вглядом идущую к нам фигуру – но ничего не увидела. У нас было время, чтобы убежать. Томас повернулся ко мне. Из носа у него шла кровь.