– Да-а, – протянул Филя. – Вот знал бы я, что так произойдет, ни в жизни бы не стал тогда требовать с тебя пожрать и сметаны.

– Почему? – фыркнула я от смеха, а горничная и Эрилив с интересом прислушались.

– Так мог ведь и по морде получить, и жить бы к себе не взяла. Скромнее нужно было себя вести, воспитаннее. Вот появятся у меня котята когда-нибудь, уж я их воспитаю, чтобы не наглели, как их папенька. Где ж я им еще одну фею возьму в доминирующие спутники? А ведьма за такое по усам бы надавала и метлой под хвост ускорения придала.

– Филя-а-а, – рассмеялась я, – ушам своим не верю. Ты и вдруг скромничаешь! Ты не заболел, часом?

Эрилив спрятал улыбку в кулак, а Марс высунул от любопытства язык.

– Мудрею… – задумчиво обронил кот и замолчал.

– Филечка, я люблю тебя таким, какой ты есть. Сильно не наглеешь в последнее время, и то хорошо.

Кивнув на прощанье девушке, мы двинулись в нужную сторону. Кот продолжал молчать, что-то осмысливая, а мы тем временем прошли до нужной улицы и остановились перед трехэтажным особняком из такого же светло-серого камня, как и остальные дома. Отличался он от прочих зданий только башней и флюгером. Я бы сказала, что выстроен он был в готическом стиле. Несколько фигурно подстриженных деревьев перед ним и лужайка за кованой оградой. А перед мраморным крыльцом – мощеная площадка и небольшой фонтан в виде русалки, льющей из кувшина воду.

– Спорим, там есть бальная зала? – со смешком произнес Эрилив.

– Не буду, – мрачно ответила я. – И так видно. А судя по трубам, там еще и камины в нескольких комнатах.

Были и бальная зала, и большая столовая, и просторная гостиная с камином, а еще – много комнат, кабинет, огромная спальня с кроватью размером с футбольное поле и гардеробная – такая, что там можно было в салочки играть. И даже крытая оранжерея с задней стороны особняка. М-да…

В соответствии с габаритами дома прислуги пришлось нанять намного больше, чем в двух прочих домах. Да еще эта традиция, как в старой Германии – мыть мостовую перед своим домом. Так что два дня у нас ушло только на собеседования и наем штата.

Елки! Как так вообще? В моем постоянном месте жительства прислуги меньше, чем я наняла в те три дома, где планирую появляться не так уж часто. Нужно это исправлять.

А исправлять начала с того, что после отказа одной сурового вида демонице меня осенила идея.

Я же собираюсь открывать брачное агентство, да? Демоны-мужчины любят блондинок. Значит, демоницам нравятся блондины. Арейна живой пример. А у меня есть шесть парнишек-лиреллов. Так почему бы не нанять наконец-то камеристку из юных демониц? Да и Алексии нужна помощь. Надо будет подумать и, как появится больше времени, заняться этим. И Лекси возьму сюда с собой, пусть сама выбирает себе помощниц.

Навестили мы и Нерзока. Сначала я долго стояла перед витриной, на которой по обеим сторонам от двери красовались два огромных постера с моим изображением. Потом рассматривала вывеску из черного дерева с золотой надписью:

Скромно так… Со вкусом…

А потом меня через стекло увидел ученик Нерзока, Ириан Каррун, и, сшибая стулья, бросился открывать нам дверь. Пока он звал мастера, я огляделась.

– Какой молодец мастер Нерзок, – негромко произнес Эрилив. – Очень достойный магазин. И какой потрясающий выбор… – Он подошел к витрине и присмотрелся. – Вик, ты помнишь свое обещание?

– Мм? Какое? – Я тоже вертела головой по сторонам, стараясь осмотреть как можно больше.

– Не отказываться от моих подарков. Ты обещала…

– А… Не буду. – Я отвернулась, чтобы Рил не заметил мою улыбку.

В общем, уходили мы с комплектом изумительно красивых украшений из бриллиантов для меня – подарок Эрилива к предстоящей свадьбе. Плюс оставили заказ на корону виконтессы и на два кольца-печатки с гербом. А на следующее утро Нерзок обязался привезти уже выполненные заказы для тех, кто ждал их в Ферине и в Лилирейе, и новую партию украшений, которую следовало сфотографировать и предложить желающим.

И вот снова мой Замок. Дела мы все уладили, осталось дождаться возвращения наших молодоженов, и по идее жизнь должна войти в привычное русло. Азберт неожиданно для всех прижился тут и стал как-то незаметен. Ничего особо не требовал, ухаживал за Ильзой, гулял, смотрел фильмы. Так что гнать я его не стала. Впрочем, мне и некогда было. Накопилась куча дел и не менее внушительная куча корреспонденции и счетов. И вот как-то раз разбирая вечером почту, я обнаружила почтовую квитанцию на заказное письмо.

Так как с Земли мне шли в основном счета за коммунальные услуги, налоговые извещения и прочая бюрократическая корреспонденция, то и сейчас я предположила, что это скорее всего счет из налоговой инспекции с налогом на имущество. Поэтому прямо с раннего утра следующего дня, не мешкая, собралась, захватила Марса, позвала Эрилива, и мы отправились на почту. И каково же было мое изумление, когда оказалось, что это не совсем заказное письмо, а ценное отправление из Москвы от Всеволода Ивановича Потоцкого. Впрочем, поразило меня не это, а приписка в графе «получатель». Под моей фамилией в скобочках было приписано:

«Для Эрилива ле Сорреля».

– Рил, а это с чего тебе профессор Потоцкий письма шлет? – Я озадаченно вертела в руках конверт.

Лирелл невозмутимо забрал из моих рук конверт и спрятал во внутренний карман куртки. На Земле уже царила ранняя осень, и нам пришлось одеться потеплее.

– Я его просил прислать мне кое-что.

– А что именно? – с любопытством уточнила я.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – усмехнувшись, ответил мне жених и, приобняв за плечи, вывел из почтового отделения.

– Ну, Ри-и-ил, – тут же завела я песню любопытной женщины.

– Когда свадьба? – Было мне ответом.

– Давай летом? – Я хитро покосилась на него.

Я, разумеется, лукавила. Все эти дни, пока мы путешествовали по мирам, Эрилив из последних сил держал себя в руках, не забывая напоминать о том, как сильно он меня любит и ждет свадьбы. А еще поминая недобрым словом традиции Лилирейи, потому что это невыносимо, постоянно находиться рядом с любимой невестой и не иметь возможности прикоснуться к ней. Я отшучивалась и сама периодически его целовала. Мне-то можно. Но мы оба прекрасно понимали, что долго так не выдержим.

Особенно остро я осознавала это, когда ловила на себе его потемневший взгляд. И такой он был… Что мурашки по коже, иголочки в кончиках пальцев, и жар опалял не только лицо, но и шею. Потому что взгляд этот, он… Трогал, ласкал, гладил кожу… Скользил по краю выреза платья… Так что я невольно начинала думать, а какое на мне сегодня белье? А понравилось бы оно ему? А как?.. А что я?.. А что тогда он?.. А если я?..

Ну как-то так. Ощущения настолько острые, что было одновременно немного стыдно от того, что я так невыносимо хочу, чтобы он ко мне прикоснулся и поцеловал. И в то же время безумно волнующе, потому что я помнила нашу ночь. И надеялась, что таких, э-э-э, нет, не таких, но совместных ночей у нас еще будет много. Очень-очень-очень много!