Сцена стала напоминать нападение на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке 11 сентября, когда разветвленная серебристо-синяя вспышка ударила в башню Мидтаун, самое высокое здание Токио, уничтожив отель «Ритц-Карлтон» и остальные двадцать верхних этажей, которые рухнули на многолюдный деловой центр города внизу. Почти одновременно с этим еще один разряд невероятной силы в городе Камакура ударил в статую Великого Будды, построенную 750 лет назад и весившую восемьдесят четыре тонны, расколов ее посередине. А неподалеку на пляж Юкагама обрушились молнии с температурой до 30 000 градусов Цельсия, плавя песок и оставляя за собой фульгуриты — полые стеклянные трубки, уходящие на несколько метров вглубь. Еще более мощные удары пришлись на древнее сердце города и территорию вокруг района Шинюку, превратив в груду дымящихся развалин самый оживленный железнодорожный вокзал мира, ежедневно пропускавший четыре миллиона человек.

— Уже высказываются предположения, что происшествие в районе Хоккайдо и ожесточенная буря над Токио могут быть каким-то образом связаны между собой. Это была Ли-Энн Рамирес, а теперь мы возвращаемся в Австралию.

Уайли поднялся и подошел к большой карте мира, висевшей на дальней стене его кабинета.

— Зона столкновения находилась в районе Марианской впадины?

— Немного севернее ее, — подтвердил Дэвис.

— Да пошли они все! Просто все отрицайте. Они ничего там не найдут, и пресса быстро утратит к этому интерес.

— Ну, тут все будет зависеть от Пентагона и, возможно, от Белого дома, сэр.

— Причем ни те, ни другие не в состоянии отличить дерьмо от глины. Свяжитесь с их пресс-секретарями, скажите, что все это только досужие предположения, и напомните им, кто их делает. А я тем временем хочу, чтобы на озеро Атитлан была направлена команда аквалангистов, — сказал Уайли, протягивая Дэвису распечатку сообщения Феличи. — Эрнандес был опытным глубоководным ныряльщиком, и сдается мне, что акваланги он покупал не для подводной охоты. Что слышно о Тутанхамоне и Нефертити?

Дэвис покачал головой.

— Наш агент следит за судном, но с него никто из них не сходил.

— Какого черта! Свяжитесь с Родригес по закрытому видеоканалу. Я хочу услышать от нее кое-какие объяснения.

Горный район Гватемалы

О’Коннор оглядывал многолюдную автобусную станцию в Эскуинтла — городке с населением в 70 000 человек, расположенном на границе высокогорных районов Гватемалы и равнины на берегу Тихого океана. Он последовал за Алетой, чтобы сесть на еще один «куриный автобус», еще более колоритный и переполненный, чем тот, на котором они приехали из Пуэрта-де-Иерро. Полчаса спустя их автобус принялся лавировать по узкой извилистой дороге, ведущей в горы по направлению к Панаячелу. О’Коннор только покачал головой, когда их водитель решил обогнать другой автобус, окутанный черным облаком дыма, с крышей, заставленной горшками, кастрюлями, велосипедами и корзинами из ивовых прутьев. Они поравнялись, и никто не мог вырваться вперед, но их водитель не унимался. Внезапно из-за угла появился минивэн. Водитель автобуса резко нажал на сигнал, и встречный автомобиль свернул на обочину в нависавшую над дорогой листву, разминувшись с автобусом на считанные сантиметры. Группа молодых парней на задней скамейке возбужденно загудела.

— Интересно, в этой стране нужно сдавать на водительские права или они идут в комплекте с пачкой сухого завтрака?

Алета улыбнулась.

— Вы к этому привыкнете. В Панаячеле продаются футболки, у которых спереди написано «Я выжил», а сзади нарисован «куриный автобус».

— Для начала туда нужно все-таки доехать, — ответил О’Коннор, прижимаясь к Алете, когда мимо них по проходу вперед прошел мужчина, державший под мышкой поросенка.

* * *

Когда они приехали на автостанцию в Панаячел, день уже клонился к вечеру. Алета и О’Коннор, навьючив на себя свой багаж, двинулись по мощенной булыжником главной улице. Мимо в поисках клиентов сновали ярко-красные «тук-туки». На шестах под навесами уличных лавок плетеные циновки и коврики соседствовали с платьями ярких цветов и брюками. Электрические и телефонные провода свисали со столбов над улицей гирляндами, напоминающими спагетти. Воздух наполнял великолепный аромат специй и свежеподжаренных зерен кофе. О’Коннор беспрестанно следил за толпой, пока они шли по Авенида Сантандер в сторону берега озера Атитлан, мимо уличных торговцев, сидевших под своими красными и желтыми зонтиками и предлагавших манго и засахаренные орехи. Алета улыбнулась мальчишке с большими темно-коричневыми глазами. Он схватился за юбку своей мамы и застенчиво улыбнулся в ответ, в то время как мать поставила на голову громадную корзину с бананами.

Они дошли до выложенной камнем дорожки и, обогнув толстое дерево, увидели озеро Атитлан. На другой стороне озера к югу виднелся вулкан Толиман, а за ним — вулкан Атитлан. Облака обтекали эти вершины, отчего складывалось впечатление, что в любой момент может произойти извержение. Третий из вулканов озера Атитлан, Сан-Педро, находился на западе, возвышаясь над городком, которому эта могучая гора была обязана своим именем.

— Cuanto para San Marcos?[114]— спросил О’Коннор старика-лодочника.

— Ochenta quetzales…[115]для вас. А для красивой леди — sesenta quetzales.[116]

О’Коннор ухмыльнулся.

— Como se llama usted?[117]

— Фидель, — ответил старый лодочник.

— Хорошо, Фидель, поехали.

О’Коннор положил рюкзаки с бесценным грузом под тент рубки и придержал лодку за борт для Алеты. Лодочник отправился на корму, развернул свою десятиместную лодку буквально на пятачке и отплыл от пристани впритирку с двумя расшатанными деревянными сваями.

Безмолвное великолепие большого озера было нарушено высоким жужжанием подвесного мотора «Эвинруд» да плеском воды, рассекаемой носом лодки.

— О чем задумалась? Все это вызывает у тебя болезненные воспоминания? — нежно спросил О’Коннор.

— Я стараюсь сосредоточиться на светлых временах. Будет достаточно, если мы сможем отыскать третью статуэтку и попасть в Тикаль до зимнего солнцестояния. Мой отец сделал бы то же самое.

— А это значит, что у нас с тобой меньше трех дней…

Через сорок минут они обогнули последний небольшой мыс, и лодочник сбросил газ.

— Это Хосе там, на пристани! — возбужденно воскликнула Алета, показывая рукой вперед.

— Шаман? Откуда он мог узнать, что мы приедем? — О’Коннор мгновенно насторожился.