С одной стороны, у нас предостаточно фактов в поддержку той мысли, что малое количество ведущих фирм контролирует львиную долю мировых СМИ. Подсчет компаний, доминирующих на рынке американских СМИ, показал, что в 1983 году их было 50, в 1990 году это количество сократилось до 23, в 2000 году их было уже шесть, а вскоре осталось пять{346}. Разумеется, после 1990 года процесс слияния американских СМИ ускорился, а изменения нормативноправовой базы, позволившие снять запреты с определенных видов межплатформенных медиахолдингов, только ускорили этот процесс. И совсем уже свежая покупка: компанию Dow Jones, владевшую Wall Street Journal, приобрела News Corp, принадлежащая Руперту Мердоку, что прибавило веса одной из семи ведущих международных медиакорпораций, в числе которых испанский социолог и широко известный медиаэксперт Мануэль Кастельс называет Time Warner, Disney, News Corp, Bertelsmann, NBC, CBS и Viacom{347}.

Независимо от того, как это скажется на демократии, бизнес-стратегия, состоящая в приобретении одних игроков медиасектора и укрупнении других, приводит, мягко говоря, к неоднозначным результатам. Когда лет десять назад Time Warner отделилась от конгломерата AOL после их скандального слияния, рыночная оценочная стоимость AOL составляла мизерную часть от заявленных в момент слияния 175 миллиардов долларов. И это далеко не единичный случай: согласно данным одного анализа, с 2002 по 2009 год стоимость активов крупнейших медиаконгломератов упала в общей сложности более чем на 200 миллиардов долларов. А после неутешительных показателей компаний по ряду таких индексов, как S&P, последовало ускоренное интернетом разорение бизнеса. История показывает, что рост медиакомпаний достигается в основном за счет приобретений, а рост доходов далеко не всегда означает более высокую доходность акций и того, что принято считать рыночной властью{348}.

С другой стороны, власть в современном медиабизнесе все больше и больше становится достоянием технологических компаний и контент-провайдеров того или иного рода. Тот же Кастельс дополнил список крупных игроков компаниями Google, Microsoft, Yahoo! и Apple – представителями мира технологий, заметно сдвинувшимися в направлении того или иного типа медиа, в итоге получился некий слепок “земного ядра”, лежащего в основе действий современных медиа. Facebook, бесспорно, также должен быть включен в этот список, тем более после прошедшего в 2012 году первого открытого размещения акций на сумму более 100 миллиардов долларов. Собственно говоря, ожидается, что к 2015 году пятая часть всей прибыли от рекламы, размещаемой в интернете, будет приходиться на Facebook{349}. Еще в 2011 году на пять технологических компаний (без учета Apple и Amazon) приходилось 68 % прибыли, получаемой от интернет-рекламы. Отношения, существующие между этими гигантами, не сводятся к бескомпромиссной конкуренции – когда нужно, они прибегают и к более гибким методам взаимодействия: это совместное внедрение в странах и регионах различных локальных проектов, создание контента и платформ, распространение продукции компаний и рекламные кампании, а в некоторых случаях – присутствие руководителей Apple в правлении Amazon и наоборот{350}.

Но значит ли это, что в медиаиндустрии сосредоточена власть – или что она сосредоточена там больше, чем обычно? Во-первых, здесь трудно провести какие-либо сравнения, поскольку изменения в технологии непрестанно сдвигают границы медиаиндустрии. А во-вторых, даже притом что в некоторых странах процесс слияния приводит к укрупнению компаний и появлению всего лишь нескольких, но очень крупных транснациональных медиаимперий, в наши дни выбор СМИ в любой точке мира гораздо шире, чем несколько десятилетий назад. До 1970-1980-х годов под государственным контролем находились все (или почти все) теле– и радиоканалы, причем не только в развивающихся странах и восточноевропейском блоке, но и во многих странах Западной Европы. И в-третьих, обслуживание потребителя посредством интернета расширило выбор предлагаемых ему позиций. Например, New York Times предлагает своим читателям в Чикаго обзор местных событий, сайт лондонской Guardian стал популярным новостным ресурсом в США, выходящая в Абу-Даби ежедневная газета National славится широким освещением культурной жизни, чем привлекает новых авторов и читателей, живущих за пределами страны. Как заметил в 2010 году журналист Майкл Кинсли: “Сегодня любая англоязычная газета, в какой бы точке мира она ни выходила, конкурирует со всеми остальными”{351}. Наконец, утверждая, что нынешние СМИ более концентрированы, чем прежде, следует помнить, что американская “большая тройка” телеканалов, информационное агентство Associated Press и многие другие игроки, действительно, довольно долго доминировали в своих сегментах, но с тех пор ситуация изменилась.

Но природа СМИ, стремящихся сыграть на нашем любопытстве и приверженности неким взглядам, такова, что их сила сводится к уважению (авторов и источников) и влиянию (на наши взгляды и решения). Те газеты, которые считаются у себя на родине эталонами объективности – New York Times, Le Monde, El Pais, – редко могут похвастаться высокими тиражами или большими доходами. Самая обширная аудитория, как правило, у таблоидов. В негласной табели о рангах некоторые СМИ за счет их надежности и репутации стоят выше всех остальных. Сегодня же дело не только в угрозе условному рейтингу, но и в границах журналистской профессии, пошатнувшихся после того, как дерзкие новички один за другим стали показывать, что им вполне по силам не просто составить конкуренцию традиционным журналистским медиа, но и превзойти их. Например, ресурс Huffington Post, который представители традиционных СМИ высмеивали раньше как агрегатор-плагиатор, усилил журналистский персонал – и в 2012 году получил Пулитцеровскую премию в номинации “За раскрытие национальной темы”. Широкое распространение цифровых камер, камерофонов и видеорегистраторов моментально выдвинуло “народную журналистику” на первый план, и обычные люди состязаются с папарацци в умении сделать удачный снимок знаменитости (потом онлайн-брокеры продают эти снимки таблоидам), добыть свежее доказательство жестокости полиции или запечатлеть начало стихийного бедствия. Однако стоит отметить, что Дэвид Вуд, лауреат Пулитцеровской премии из Huffington Post, – журналист с многолетним стажем. Между тем простота интернет-публикаций превратила блоги, посвященные чему угодно – от предвыборной агитации до фискальной политики, рок-музыки, командировок, в надежные и прибыльные источники различной специальной информации, которые зачастую более популярны, чем статьи профессиональных журналистов и экспертов.