Сержант не был человеком, который принимает спонтанные решения или доверяет своему шестому чувству. Это он оставлял своему боссу. И если кто-то ему изначально не нравился, то он всегда был готов истолковать свои сомнения в пользу этого человека.

Паркс раскачивался на стуле, балансируя на двух его задних ножках. Правую ногу он забросил на левое колено. На нем были темные джинсы и свитер с V-образным вырезом.

– Мистер Паркс, спасибо за то, что согласились встретиться со мной этим вечером.

– Все, что в моих силах… – Мужчина великодушно распахнул руки.

Брайант отчетливо услышал в его тоне издевательские нотки, но заставил себя сдержаться.

– Мы с инспектором Стоун недавно беседовали с вами…

– С инспектором? Вы имеете в виду эту бульдожку? Ей нельзя позволять ходить без намордника!

Сержант под столом с силой ущипнул себя за колено. Это не есть хорошо.

– Мы проинформировали вас о том, что, по нашей информации, в подвале вместе с вашим зятем находился кто-то третий, по крайней мере во время одного из сеансов.

– Наверное, вы упомянули об этом, когда терроризировали мою сестру, – мужчина продолжал раскачиваться.

– Вы не знаете, кто бы это мог быть, мистер Паркс?

– По правде говоря, я вообще не уверен, что такой человек существует. Мне кажется, что ваша бульдожка все это придумала, чтобы иметь возможность превратить жизнь Венди в ад.

– Ну и зачем, по-вашему, ей это надо, мистер Паркс?

Черт побери, все-таки не сдержался.

– Да затем, что она озлобленная одинокая женщина, которая явно жалеет, что не родилась мужчиной, и вымещает свои неудовлетворенности на невинных людях. Вот зачем!

Он опять возобновил свое качание, полностью удовлетворенный собой.

– Это вы так думаете, мистер Паркс, – заметил Брайант, стараясь говорить ровным голосом.

– Но вы не можете с этим не согласиться. Она грубая, надоедливая…

– И запоминающаяся; ведь вы, не переставая, говорите о ней с того момента, как я сел.

Качание прекратилось, а сержант продолжил:

– Мистер Паркс, у нас есть образцы семенной жидкости и волос. Ни то, ни другое не принадлежит Леонарду.

– Да неужели? – Передние ножки стула опустились на пол.

Брайант кивнул, а потом произнес под запись:

– Да. Как вы знаете, Дейзи подтвердила, что знает человека, который был в подвале. Вы можете нам чем-нибудь помочь?

Атмосфера в комнате явно изменилась.

– Я тоже бывал в этом подвале…

– Если вы хотите добровольно предложить нам ваши образцы, то я могу…

– Как бы не так! Я видел, как вы, ребята, работаете. Ваша начальница упекла бы мою сестру, появись у нее хоть малейший шанс! – Робин Паркс оттолкнул стул и встал. – Насколько я понимаю, я нахожусь здесь по собственной воле?

Сержант просто кивнул, не удостоив мужчину ответом.

– Я понимаю, к чему вы клоните нашу беседу, поэтому немедленно покидаю вас.

Брайант тоже встал.

– Прошу вас, мистер Паркс… Ведь речь идет о ваших племянницах. Я знаю, как горячо вы любите свою сестру, но не забывайте, что в данном случае жертва совсем не она. И не позволяйте вашему гневу на моего командира мешать нашему расследованию.

В полнейшем шоке сержант увидел, как глаза мужчины налились яростью.

– Вы что, не понимаете?! Как я могу не гневаться? Ведь речь идет о моей семье, и я люблю этих девочек так, будто они мои дочери. Я жизнь свою за них отдам! Я с трудом заставил себя поверить в то, что совершил мой зять, но я категорически отказываюсь верить, что там был кто-то третий. Я бы об этом знал!

– Мистер Паркс, я понимаю…

– Ни черта вы не понимаете, – выплюнул мужчина, прежде чем выбежать из комнаты.

Брайант упал на стул. Неужели Паркс действительно позволит своему эго встать на пути расследования? Сначала он отказывался признать сексуальное развращение своих племянниц, но потом ему пришлось согласиться под давлением улик. Но как можно было не заметить присутствия кого-то третьего?! А может быть, у него есть гораздо более серьезные причины все отрицать?

Пора посоветоваться с шефом.

Коснувшись воды, Ким почувствовала себя так, будто в лицо ей ударил ледяной ком.

Ее левая рука столкнулась с чьей-то конечностью, но она не была уверена, чья она.

Слева от себя Стоун ощущала движение и слышала какие-то звуки. Справа движения были медленнее и не такие отчаянные, но она ничего не видела ни тут, ни там.

Ким решила рискнуть – она нанесла удар влево и отплыла вправо.

В награду она услышала, как Алекс вскрикнула от боли. Теперь можно было предположить, что слабые движения справа от нее принадлежали Дуги, который уже выбился из сил.

Со всех сторон ее окружала вода канала. Инспектор замерла на мгновение, чтобы собраться с мыслями и попытаться как-то сориентироваться. Она поплыла широкими зигзагами.

Ну же, Дуги, где ты там?!

Ее нога попала в металлическую ловушку. Стоун безуспешно попыталась освободиться. Ощущение было такое, как будто она попала в металлическую паутину. Согнувшись под водой, Ким кое-как смогла снять с ноги каркас велосипедного колеса.

С третьей попытки ей удалось обнаружить Дуги, который едва держался на плаву. Он не издавал вообще никаких звуков.

Ким протянула руку и схватила Дуги за шею, приподняв так, что его лицо оказалось над водой, и он стал немедленно кашлять и отплевывать воду. Но вместо того, чтобы расслабиться, мужчина перешел к лихорадочным действиям. Он боролся с ней за свою жизнь. Отлично, он принял ее за Алекс.

– Дуги, это я, Ким! – крикнула она.

Стоун подняла руку и нежно дотронулась до щеки мужчины, лихорадочно работая ногами, чтобы не уйти под воду. Надо, чтобы он понял, что она ничем ему не угрожает!

Инспектор чувствовала, как изнеможение охватывает его тело.

– Всё в порядке, Дуги. Просто расслабься, и не надо со мной драться!

Как по команде, он мгновенно расслабился, и Ким мысленно поблагодарила его за доверие.

Она взяла Дуги правой рукой под подбородок и перевернулась на спину. Ноги ее работали, как гребной винт. Сейчас это был единственный источник энергии, который должен был доставить их в безопасное место.

Наконец затылком она дотронулась до боковой стены канала.

Стоун изменила направление, и теперь они двигались вдоль стены. Она тащила Дуги правой рукой, а левой выбирала направление.

Ким помнила, что в шлюзах бывают лестницы, но черт бы ее побрал, если она знает, где они находятся.