В ответ на это Скорпицын только улыбнулся. Сатанинская улыбка. От нее пошел импульс, от которого на миг заледенела в жилах кровь.

Из палаты Кривобоков выходил в состоянии душевного потрясения. Этот монстр обладал даром давить на чужую психику.

* * *

Высшая мера наказания. Он приговорен к расстрелу. И приговор будет приведен в исполнение немедленно, несмотря на мораторий на смертную казнь. Что ж, этого и следовало ожидать. Мирон презрительно усмехнулся, пристально глядя на судей, вынесших ему приговор.

– Меня нельзя убить! – убежденно сказал он.

Эта фраза громом молнии разнеслась по залу суда. Он видел, как вздрогнули люди в первых рядах.

Для этих ничтожеств его слово имеет магическую силу. Все они считают его зверем, монстром, нелюдем. Но все они панически боятся его. Одним лишь взглядом он вселяет ужас – никто не в состоянии выдержать его взгляд.

Три месяца находился Скорпион под следствием. В одиночной камере следственного изолятора. Его охраняли автоматчики – но он лишь усмехался, глядя на них. Он никого не боялся!

Мент Кривобоков пытался его колоть на признанку, да только хрен ему по всей морде. Мирон не сознался в налетах на банки, на инкассаторов, в убийствах ментов. На допросах молчал, в его глазах следователь видел одно лишь презрение.

Он не сознался ни в чем. Но следствие накопало достаточно фактов, чтобы прижать его к стенке. Что ж, флаг им в руки.

И вот суд и приговор. Из зала суда его повезут в расстрельную тюрьму. Что ж, пусть попробуют, может, получится.

Мирон расхохотался. Он не верил, что его смогут убить. И мент Кривобоков не верит в это. Паника в его глазах. А ведь кремень-мужик.

* * *

Зал суда охранялся по высшему разряду. Только рядом с клеткой, где находился Скорпицын, стояли пять омоновцев в бронежилетах и с автоматами. На входе и у зарешеченных окон тоже автоматчики. Здание суда окружено плотным кольцом собровцев. На крышах прилегающих зданий снайперы. Если вдруг подельники Скорпиона захотят отбить своего главаря, их ждет достойный прием. Но они, похоже, и не собираются что-либо предпринимать. Ничем не дают о себе знать.

И все же Кривобоков не мог унять внутреннюю дрожь, когда Скорпицын расхохотался, с презрением глядя на него. Неужели у него есть какой-то план и он сумеет вырваться из-под стражи? Нет, этого не может быть!

Приговор в отношении Скорпицына решено привести в исполнение немедленно, прямо в следственном изоляторе Тулы. Сам Генеральный прокурор через самого Президента добился такого решения. А все объяснялось тем, что боялись этапировать его в расстрельную тюрьму, далеко это. Как бы не отбили его по пути подельники-бандиты. Вот какой ужас вселял во всех этот монстр.

Скорпицына сопроводили до автозака, приковали наручниками к специальному приспособлению, закрыли на все замки. С двух сторон машину зажали два бронетранспортера с башенными пулеметами. Сзади прицепился эскорт из трех микроавтобусов с вооруженными омоновцами. Такое сопровождение способно отбить любое бандитское нападение. И все же Кривобоков не чувствовал себя уверенно. Он успокоится лишь тогда, когда собственноручно подпишет заключение о его смерти.

С двумя машинами патрульно-постовой службы с мигалками грозная процессия двинулась в сторону следственного изолятора. Кривобоков ехал в головном микроавтобусе. Впереди него второй бронетранспортер, а перед ним автозак с осужденным.

Они уже проехали полпути, когда автозак вдруг свернул на второстепенную улицу. Машины патрульно-постовой службы и первый бронетранспортер продолжали идти по инерции вперед. В первый момент Николай Павлович подумал, что произошла какая-то ошибка. Но когда автозак начал стремительно набирать скорость, следователь оцепенел от ужаса.

Механик-водитель БТР среагировал мгновенно. Знал он маршрут движения или нет, но он тут же свернул за автозаком. И микроавтобусы погнались следом.

– Огонь! – скомандовал Кривобоков.

Бронетранспортер был придан на усиление скорее для устрашения, нежели как реальная боевая сила. Нельзя в населенной части города вести огонь из крупнокалиберного пулемета. В случае нападения в бой вступили бы спецназовцы. Их огонь гораздо эффективней и причинил бы горожанам минимум ущерба. Но сейчас сложилось такое положение, когда только башенный пулемет БТРа способен спасти ситуацию.

Расстояние между бронетранспортером и автозаком составляло метров сто, не больше. В течение нескольких секунд пулемет мог превратить машину в дырявый пылающий факел. А это гибель и для Скорпицына, и для тех, кто в кабине и в кузове автозака. Кривобоков не мог понять, как это могло случиться, но это уже факт, что машиной завладели бандиты. Путем какой-то изощренной махинации они выдали себя за сотрудников конвойной службы. Опять чертовщина какая-то!

Пулемет выпустил первую очередь и тут же захлебнулся. Откуда-то из окна полыхнуло пламя, грохнуло, и прямо в борт боевой машины угодила кумулятивная граната. Бронетранспортер вильнул в сторону, снес ларек и врезался в стену дома.

Кривобоков вмиг сообразил, что будет дальше. Рука его сама открыла переднюю дверь микроавтобуса, и он вывалился на дорогу. И через мгновение вторая граната врезалась в «рафик», мощный взрыв сотряс воздух.

Падая, Николай Павлович сильно ударился головой. Перед глазами все поплыло. Теряя сознание, он успел заметить, как автозак сворачивает за поворот.

Машина сделала резкий поворот, и Мирона по инерции сильно качнуло. Он бы, наверно, упал. Но его держали наручники.

Автозак понесся на бешеной скорости, от тряски загрохотал металл. И тут же лязгнула решетка. Заключенный увидел, как солдат-конвоир открывает решетчатую дверь и входит к нему. Улыбка конвоира показалась ему знакомой.

– Вист?

– Узнал, в натуре! – обрадовался служивый. – Я тут сам себя хрен узнал бы.

Вист ловко отстегнул его от наручников. И тут же мощные удары по металлической обшивке автозака сотрясли машину.

Мирон оттолкнул Виста и упал сам. Крупнокалиберные пули чудом не задели их. Позади что-то грохнуло.

– Это Берт лупарит, – послышался голос из тамбура. – Броневик на хрен в зад засунул.

Это говорил Купон. Его также загримировали под солдата – хрен теперь узнаешь. И ему также повезло – пуля не достала его.

«Воронок» свернул на скорости, вписался в поворот и на полном ходу помчался дальше. Минут через пять он снова свернул, затем еще и еще и, наконец, остановился. Отворилась дверь в будку. Показалась рожа Квинта. И этот ни хрена на себя не похож. Мирон выпрыгнул из машины и тут же столкнулся со Стосом. Этот в форме старшего лейтенанта внутренних войск.

– Ну как наш театр? – торжествуя, спросил он и приятельски хлопнул вожака по плечу.

– Все в цвет, – осклабился Мирон.

– Уходим! – Стос потянул его за собой.