– Можно войти?

После некоторого колебания он отступил на шаг и впустил ее в дом. Сегодня вид у него был не такой лощеный, как во время их последней встречи. Рубашка небрежно заправлена в брюки цвета хаки. Задний карман брюк почему-то свисал, оторванный. Генри был бос, и Фрэнсис заметила, что один ноготь на его ноге налился пурпурным цветом.

Генри провел ее в гостиную, Фрэнсис молча следовала за ним. Когда они уселись в кресла, он, как бы предупреждая ее вопрос, объяснил, что Луиза повезла девочек на пляж искупаться перед ленчем.

– А у меня не было настроения, – добавил он, словно его пребывание дома в одиночестве нуждалось в оправданиях.

– Сегодня не лучшая погода для купания, – поддержала разговор Фрэнсис. – Предсказывали сильное волнение…

Генри пренебрег шансом завязать светскую беседу.

– Как проходит ваше расследование? – спросил он холодно.

– Я больше не служу в окружной прокуратуре.

На лице Генри появилось странное выражение. Он откинулся в кресле и скрестил руки на груди. Зная о его близости с районным прокурором на политической почве, Фрэнсис пыталась теперь угадать – доволен ли он собой и своими действиями, приведшими к ее отставке, или чувствует какую-то вину.

– Ваш разговор с Малкольмом по поводу моего недавнего визита к вам не имеет к этому отношения, – на всякий случай предупредила Фрэнсис, желая посмотреть, какова будет его реакция.

Никакой реакции не последовало.

– Чем могу служить? – повторил Генри бесцветным голосом.

– Я не знала, что вы влиятельная фигура в политических кругах Лонг-Айленда.

Генри вдруг впился в нее взглядом и проговорил тихо:

– Мои политические взгляды вас не касаются. Почему бы вам не сказать прямо, что вы от меня хотите?

Фрэнсис была не готова к такому проявлению враждебности, но пока беседа не вылилась в откровенное столкновение, ей нужно было задать главный вопрос, ради которого она сюда пришла.

– Вы не помните, как примерно восемь месяцев назад ваш тесть обратился к вам с просьбой порекомендовать какого-нибудь хорошего психиатра?

Генри молча кивнул.

– Кого вы порекомендовали?

– Доктора Фритца Прескотта.

– Как вы о нем узнали?

– Я не узнал о нем, – сухо поправил ее Генри. – Я его знаю.

– Откуда?

– Мы вместе учились, делили одну комнату в общежитии. Фритц компетентный врач и чуткий человек.

– А знали вы в то время, что его возможным пациентом будет Клио Пратт?

– Догадывался, но не больше. Маршалл Банкрофт сказал, что его знакомая нуждается в помощи психиатра, и описал некоторые симптомы – навязчивые страхи, неуверенность в себе… и прочее. Мне стало очевидно, что Клио Пратт и есть та самая знакомая.

– Вам было известно, что Клио начала посещать доктора Прескотта?

– Да. – Генри отвечал на вопросы четко, без колебаний.

– Откуда?

– Я сталкивался с ней не раз в вестибюле больницы.

– И она вам сама сказала? – Что-то это было не похоже на Клио.

– Сначала она притворилась, что мы незнакомы. Я не удивился. К большому сожалению, люди еще не понимают, что обращение к психиатру со своими проблемами не кладет на них пятно позора. Это такая же форма медицинской помощи, как и всякая другая.

– Если она вам ничего не сказала, то как вы все-таки узнали, что Клио посещала именно доктора Прескотта?

– При второй нашей случайной встрече она вела себя совсем иначе. Мы поздоровались. Она была очень вежлива и даже дружески расположена. Она поблагодарила меня и сказала, что ей нравится доктор Прескотт.

– А что-нибудь еще она говорила?

– Не помню, – пожал плечами Льюис. – Разговор был коротким.

– А она не сказала, что доктор Прескотт посадил ее на какие-нибудь препараты.

– Нет.

– А он сам? Тоже не говорил?

– Мой единственный разговор с ним состоялся, когда я позвонил ему, чтобы удостовериться, может ли он уделить внимание новому пациенту. Я не хотел бы рекомендовать Маршаллу кого-то, кто слишком занят и не в состоянии оказать помощь. Получив согласие Фритца, я тут же передал это тестю. На этом мои функции закончились.

– И вы ни разу не спросили доктора Прескотта, как у него складываются дела с Клио?

В ответе Генри явно сквозило презрение к человеку, задавшему столь нелепый вопрос.

– Это было бы неуместным вмешательством с моей стороны. В высшей степени неэтично поступили бы мы оба – я, расспрашивая его, а он – что-либо мне раскрывая.

– А когда Клио сообщила, что этот человек очень ей помог, вы не спросили, каким образом?

– Она сказала, что с ним приятно общаться. Я был доволен тем, что моя рекомендация сработала. Вот и все. Правда, позже мне стало ясно, что Клио пожалела, что вообще затронула в разговоре со мной эту тему.

– Почему у вас сложилось такое впечатление? Генри на секунду задумался.

– Точно не могу сказать. Знаю лишь одно – после той короткой беседы, буквально на ходу, Клио стала избегать нас с Луизой. Когда мы затеяли всю эту дурацкую возню с приемом в клуб и начали посещать все эти вечеринки для членов клуба, Клио притворялась, что незнакома со мной, и позволяла хозяевам представлять меня ей заново. Она не могла проделывать то же самое с Луизой, так как Ричард давний друг Маршалла, но и с ней общалась предельно формально.

– Что вы можете еще сказать про Фритца Прескотта?

– Ничего другого, кроме того, что вы уже от меня слышали. Он отличный специалист и порядочный человек. Фритц холост и живет в Ривердейлс. После университета наши пути редко скрещивались, но он бывал у нас и подружился с Луизой и девочками. Иногда он мне звонит, в основном чтобы поговорить о некоторых новых медицинских препаратах. Он очень увлечен психофармакологией.

– Что это такое?

– Лечение душевных заболеваний с применением лекарств.

– А почему он обращается к вам?

– Потому что большинство, если не все современные лекарственные препараты применяются в самых разных областях медицины, взаимодействуют, дают побочные эффекты. Мы изучаем их влияние на какую-то одну определенную болезнь, но это знание можно использовать и в другой, казалось бы, совсем иной области. Фритц советовался со мной как с кардиологом. Многие препараты, воздействующие на сердце, затрагивают и мозг.

– И вы консультировали его на предмет применения лекарств?

– Я не давал ему никаких советов, – уточнил Генри. – Мы обсуждали возможность риска в некоторых случаях. Фритц, помимо меня, обращался еще и к другим специалистам разного профиля.