Все, что от него требовалось, Солонин теперь знал. Задав еще несколько вопросов о Вульфе, прояснив детали его телефонного разговора с Ясенем, он собирался проститься.

Зазвонил телефон. Губернатор потянулся к столику-подставке, снял трубку:

– Да, да. Освободился. – Он повернулся к Солонину, объяснил: – Извините. Ребенок мой звонит. Сегодня вернулся из столицы.

Солонин поднялся.

– Спасибо, Борис Борисович. Не буду вас задерживать.

– За что «спасибо»? Ничего такого я вам и не сообщил, – простодушно удивился Ясень.

– Это вам так кажется.

Открылась дверь. На ее звук Солонин обернулся и обомлел.

На пороге стояла Лиза.

– Моя дочь Елизавета, – представил Ясень Солонину его недавнюю спутницу.

Она стояла, слегка удивленная, всем видом говоря: оперативно работает пресса, ничего не скажешь, с корабля сразу к губернатору.

– Виктор Михайлович Солонин, – продолжил этикет представления Ясень, и заулыбавшаяся Лиза хотела уже было открыть рот, но он закончил: – Майор уголовного розыска из Москвы.

Улыбка сползла с лица дочери губернатора, уступив место неподдельному изумлению, словно перед ней стоял отловленный отцом снежный человек.

Ясень, заметив смятение дочери и поняв его по-своему, поспешил объяснить:

– Виктор Михайлович – по поводу смерти Леонида. Он ведет расследование.

Солонин стоял неподвижным памятником.

– Мы уже знакомы, – первой нашлась Лиза. – Летели одним рейсом.

Пришла очередь удивляться Ясеню. Он посмотрел на Солонина.

– Так точно, – совсем не к месту выпалил тот и поспешил поправиться: – Даже сидели рядом.

– Виктор Михайлович, вы в первый раз у нас на Урале? – вдруг спросил Ясень.

Солонин кивнул.

– Приходите к нам ужинать. – Губернатор посмотрел на дочь. – Надеюсь, Лизонька не против. Хозяйка у меня она.

Виктор попытался сказать, что собирается первым же рейсом вылететь в Москву, но не смог. Лиза, сощурив глаза, с любопытством его рассматривала, будто видела впервые.

На улице он поймал такси.

– Куда? – поинтересовался водитель.

Солонин забрался на переднее сиденье.

– Гостиница «Урал».

Турецкий. Москва, 16 сентября, 20.21

И все– таки даже после приезда Солонина он сомневался.

Вульф или Грасс?

Грасс или Вульф – вот в чем вопрос.

Телефонный звонок прервал эти философские (поскольку ничем не подкрепленные) рассуждения.

– Александр-рр! – пророкотал бодрый голос Питера Реддвея. – У меня срочные новости, так что решил застать тебя наудачу. Я правильно сказал?

– Застал, – констатировал Турецкий. – Правильно. Гони свои новости.

– Мы провели биологическую экспертизу следов, оставленных на теле сотрудника Интерпола убийцей.

– Какие же там могли быть следы, – недоверчиво хмыкнул Турецкий. – Или он свою визитку оставил?

– Напрасно иронизируешь. Волос.

– Волос?

– Да, обыкновенный мужской волос.

– Где же он его оставил? Он что, извращенец?

– Не знаю. Волос был на горле убитого. Насколько ты помнишь, Крайтону сломали шею. Возможно, убийца упирался в него коленом.

– Что же это за волосы такие? Они сквозь штаны растут?

– Он был в шортах. Это уже доподлинно известно. Есть свидетельские показания.

– А! Так его опознали?!

– Да. И перестань наконец перебивать. Вообще были некоторые подозрения относительно того, чей он именно, этот волос, но их пришлось отложить до поры до времени. Но сейчас получена абсолютно достоверная информация. Дело в том, что капитан Крайтон приезжал в Сан-Поль-де-Ванс с заданием отыскать одного афериста. Это немец русского происхождения…

Турецкий невольно напрягся.

Он понял, что наступает момент истины. И почувствовал легкий укол ревности. Все-таки ведь это именно он свел все концы воедино и отдал их (эти концы) Реддвею, и теперь тот пожинает лавры? Ведь если бы Турецкий не вцепился в пулю, которой застрелили Богачева, то еще неизвестно, когда появилась бы ниточка «убийца Богачева – он же международный террорист»! Можно было, конечно, еще неделю назад отправиться в Германию, пить там шнапс с Реддвеем и копаться в европейских архивах Интерпола, но иногда стоит вспомнить о такой банальной и ненадежной вещи, как интуиция, и остаться просиживать штаны в Москве. Но теперь, значит, Питер вычислит и возьмет убийцу Богачева?! Пожалуй, надо все же лететь в ФРГ, чтобы хотя бы поучаствовать в задержании…

И Турецкий не выдержал и решил сорвать аплодисменты, хотя бы наудачу:

– Ему двадцать с хвостиком! И его зовут Виктор Гукк?

– Какой еще там Гукк? – удивился Реддвей. – Ничего подобного. Ео зовут Игорь Веллер. И ему под пятьдесят. Он некоторое время жил в США, потом натворил там дел и бежал, с тех пор нигде не объявлялся.

– Н-да? Ну ладно, а как же нашли его волос-то? – Турецкий был порядком обескуражен. Пожалуй, с вылетом в Германию придется повременить.

– О, чисто случайно. ФБР, расследуя его махинации, вычислило его личный банковский сейф. Сейф к этому времени уже был пуст, но, к счастью, на одной бесполезной бумаге оказался волос. Этот волос и тот, что был на убитом интерполовце, принадлежали одному и тому же человеку.

– Веллер, Веллер, – пробормотал Турецкий. – А как давно он жил в Штатах?

– По меньшей мере, с начала восьмидесятых годов, – понял этот вопрос по-своему Реддвей. – Кажется, политэмигрант.

– О'кей, Пит, я – твой должник.

Через минуту-другую Турецкий связался с Меркуловым.

– Костя, как ты думаешь, в начале 80-х годов из СССР много народу уезжало?

– В Израиль?

– Почему в Израиль? В Штаты.

– Да пожалуй что никто не уезжал. Разве только бежали. Уехать в Израиль или в Штаты – особой разницы в дороге не было. Визы, если помнишь, оформлялись в Австрию, Италию. А оттуда уже ехали, куда надо было.

– Тем лучше. Как бы нам вычислить одного такого бегуна?

– Какого еще бегуна? – устало переспросил Меркулов.

– Убийцу Богачева.

Игорь Веллер

Первое мая пришло в семью Веллеров не только праздником солидарности трудящихся, но и знаменательным событием – у них наконец родился ребенок. Радость события усиливалась тем, что это был мальчик – продолжатель фамилии. Супруги Веллеры были немолоды, позволить себе завести второго ребенка они уже не могли и потому всю свою любовь отдали позднему чаду.