– Обучение! – заржал Карбони. – Да плевать хотел Эрдох на обучение! Тогда он уже давно бросил читать лекции. Поверьте, что его меньше всего беспокоил вопрос, как лучше вдалбливать знания в головы молодых тупиц. Просто он хотел дублировать самого себя.

Пьяная болтовня этого субъекта начинала меня раздражать.

– Мне не нужны темы для фантастических рассказов, – сказал я, кладя деньги на столик, – а вам я советую меньше пить днем.

Неожиданно лицо Карбони покрылось красными пятнами.

– Фантастических? – переспросил он. – А знаете ли вы, что каким бы мерзавцем ни был Эрдох – это ученый, которому нет равного во всей Дономаге. Этот человек может творить чудеса, превосходящие самое изощренное воображение фантаста. Эрдох – гений, может быть злой, но гений!

– Что же сделал, в конце концов, ваш гений? – спросил я, поняв, что, пока Карбони не наболтается всласть, мне от него не отделаться.

– Что сделал? Боюсь, что вы просто этого не поймете. В общем, он научился подслушивать разговоры в толпе. Вот и все, если разобраться. Подслушивать разговоры, ведущиеся в мозге маленькими компаниями клеток.

– Он что, расшифровывал энцефалограммы? – спросил я.

– Энцефалограммы! – фыркнул Карбони. – Никогда бы он ничего не сделал, изучая эти дурацкие кривые. Все дело в том, что Эрдох… – Карбони запнулся и несколько минут внимательно меня рассматривал. – А вы хитрец, Свен! Хотите у меня все выведать, чтобы потом тиснуть статейку?

– Ну нет, – сказал я, – я ничего не собираюсь тискать. Сказать по правде, мне вообще непонятно, зачем все это нужно.

– Зачем это нужно было Эрдоху? Я же вам уже сказал. Он хотел дублировать самого себя. Он боялся…

Карбони повернулся к эстраде. Барабанщик, очевидно чувствуя, что разговор идет о нем, смотрел в нашу сторону.

Карбони подозвал официанта:

– Еще один фужер коньяку, туда.

– Продолжайте, – сказал я, – чего же боялся Эрдох?

– Он боялся, что ему не хватит жизни, чтобы завершить свои бредовые идеи. Он был ими набит от пяток до макушки, но ничего не мог сделать один.

– Разве у него не было помощников? Я помню…

– Были, – перебил он меня, – только Эрдох их считал кретинами. Он вообще всех считал кретинами, а тех двоих особенно. Они его только раздражали. Может быть, поэтому он их и выбрал.

– Выбрал в помощники?

– Да нет же! Как раз этим двум он и предложил стать дубликатами великого Эрдоха. Он им хотел передать все, что составляло его сущность: знания, вкусы, привычки. Залезть в чужую шкуру, чтобы управлять ею как вздумается. Один в трех лицах, как Господь Бог. Понятно?

– Не вполне, – сказал я. – Непонятно, как это все можно сделать.

Карбони погрозил мне пальцем:

– Опять?! Хотя пес с вами, все равно ничего не поймете. Гипермнезия. Знаете, что это такое?

Я отрицательно покачал головой.

– Патологическое обострение памяти. Можно ее вызывать искусственно, раздражая кору головного мозга слабым током. Так вот, гипермнезия и передача электрических импульсов в соответствующие участки чужого мозга. Больше я вам ничего не скажу.

Карбони взял стоящий перед ним бокал и жадно выпил, пролив половину на грудь.

– Что же было дальше? – спросил я.

– То, что можно было предполагать с самого начала, – сказал он, помолчав несколько минут. Видно, ему было трудно собраться с мыслями, его здорово развезло. – Эти двое… представьте себе двух котов в мешке. Нет, не в мешке, а в одной черепной коробке… Два разных индивидуума, борющихся за существование, за право управлять поступками человека. Непрерывная война с чужим интеллектом, вторгшимся в самые сокровенные тайники вашей души… Черт знает что такое! Вам этого не понять. Не было и нет страшнее насилия… Вдобавок ко всему… между этими тремя безумцами установилось еще что-то вроде телепатической связи… Они свободно угадывали мысли друг друга, и это только обостряло их взаимную ненависть. Не нужно забывать, что физиологически ведь они были совершенно различными людьми, а тут приходилось…

Карбони устало махнул рукой. Кажется, фонтан его красноречия иссяк.

– Вам нужно придумать конец этой истории, – сказал я. – Если из каждого собутыльника вы будете извлекать такой сюжет, то скоро перещеголяете самого Гофмана.

Он посмотрел на меня с нескрываемым презрением:

– Вы болван, Свен. Болван и невежда. Впрочем, будь вы чуточку поумнее, черта с два я бы вам все это рассказывал… Вас интересует развязка? Она наступила очень быстро. Просто один из помощников Эрдоха, оставшись вечером в лаборатории, принял цианистый калий. Тогда второй поклялся убить Эрдоха, если тот не уберется из его черепной коробки восвояси… Понятно? Так вот… Эрдох попытался это сделать, но неудачно. Он просто стер все, что хранилось в памяти двойника, превратив его в полного идиота. Тогда-то ваша братия и пронюхала, что Эрдох экспериментирует на людях, но ведь доказательств никаких не было. Мало ли что мог болтать умалишенный.

– А Эрдох?

– Эрдох? Не такой человек Эрдох, чтобы отказаться от того, что раз взбрело ему в голову. Теперь ему требовался новый объект, на котором можно было усовершенствовать методику. Понимаете? Его интересовала методика, а для этого были нужны новые объекты, иначе нельзя было усовершенствовать методику. Новые эксперименты на людях, иначе нельзя было…

– Понятно, – перебил я его. – Так что? Удалось ему найти таких людей?

– Удалось. Нашелся один проходимец, согласный за деньги на что угодно. Только тут уже Эрдох попался в собственные сети. Этот парень…

Карбони закачался в приступе беззвучного смеха.

– Этот парень, – продолжал он, вытерев краем скатерти слезящиеся глаза, – ловко использовал все полученные сведения о прошлых подвигах Эрдоха для шантажа уважаемого профессора. Опасаясь разоблачения, Эрдох постепенно отдал ему все свое состояние, но тот по-прежнему являлся к нему каждый день с новыми требованиями. Тогда Эрдох принял решение. Он разыскал какого-то спившегося музыканта и за несколько бутылок спиртного купил его… как это называется? Ну, словом, сам стал его двойником. Поняли? Пытался бежать от самого себя и снова попал впросак. Ведь внешне он не изменился и не мог таким способом скрыться от своего преследователя.

– Карбони, – спросил я совсем тихо, – как звали того проходимца, третьего двойника Эрдоха?

– Вы чересчур любопытны, даже для журналиста, – сказал Карбони, насмешливо глядя мне в глаза. – Вам, кажется, об этом раз уже говорили?

Я невольно вздрогнул. Эта фраза… Я ее однажды слышал в лаборатории Эрдоха, когда безуспешно пытался взять у него интервью.

– Пожалуй, я лучше выпью еще коньяку, – сказал Лин Крэгг.