— Прикольно. У меня ничего не получилось.

— Мы догадались. Не тужи, они эту ночь надолго запомнят, — погладила её ладошку Маша.

— Хватит болтать. Прощаемся с Верой и едем, — поторопила их Юля. — А то я уже спать хочу и зла страшно. Ох, я и устрою ему утром сексуальные эксперименты.

Ой-ё-ёй, что будет! Вера сопровождала девчонок до подъездов. Высадив Наташу с Машей и проводив их до квартиры, поспешила доставить последнюю. Юлька уехала домой под охраной ментов. Расстроенная Натка (лишилась романтический иллюзий) ещё в машине попросила разрешения у Маши переночевать. Домой, то есть к Саше идти не желала. Не разговаривая, боясь показаться беспомощной, она, поспешила быстрее уйти с её глаз, а уткнувшись в подушку, разрыдалась. Она опять находилась в той же комнате, где его стараниями и стала женщиной. И опять та же боль и разочарование сжигали её.

Но Маша не слепая, видела, какой вернулась Наташа от Александра. Понятно, произошло неприятное что-то для Натки, и девушка это пытается скрыть. Почувствовав неладное, Маша решительно вошла к ней.

— Наташенька, что случилось? Что у тебя пошло не так? — погладила она девушку по вздрагивающим плечам.

Та с трудом сквозь всхлипы выговорила:

— Он не любит меня, всё ложь.

Маша постаралась разобраться.

— Давай по порядку. Он тебе сказал это?

Слёзы из Наташиных глаз лились уже ручьями.

— Я сама всё поняла. Ему нужна взрослая женщина. Опытная. Которую бы он мог уважать.

— Пока ничего не понятно.

— Маша, что с меня возьмёшь. Глупышка, малышка. Разве что для рождения детей использовать или приспособить для создания тепла в семье…

— Натуся, девочка, успокойся. — Гладила её по голове Маша не находя слов для утешения. Самой в пору пореветь.

— Уж и не знаю я теперь что лучше. Жить в неведении или знать правду, — всхлипывала та.

Помолчали. Каждый думал о своём. Потом Маша спросила:

— Скажи мне, как ты к нему относишься?

— Люблю больше жизни, но что ему с того. Саше другая любовь нужна, — заливала она подушку слезами.

Маша осторожно, ладошками пошлёпала её по спине.

— Кончай этот рёв слонов. Давай-ка поговорим по бабьи. Без него ты сможешь?

— Нет.

— Значит, надо думать головой и стараться постепенно делать из себя ту особу, про которую ты только что так красноречиво описала. Ничего страшного нет, — улыбнулась Маша.

— Я не смогу.

— Глупости. Любишь, борись за мужика. Бросай, только когда не нужен. Вот смотри, — показала она ей кольцо.

— Что это? — удивилась рассматривая Наташа. Где-то я такое же видела…

— Кольцо Тарана. За работу расплатился.

Наташа прижав ладошки к щёчкам, аж прекратила плакать. Своё горе рядом с Машиным показалось маленьким.

— Боже мой!

А Маша продолжила своё повествование:

— Подёргался малость и лапки откинул. И что по твоему мне с ним делать теперь? И это ещё не вся песня.

— Что же ещё то? — не знала на сколько ей пугаться ещё Наташа.

Маша достала второй трофей.

— Смотри, визитку дал. Новых встреч хочет.

— Какой гад.

— Ты права, такая обворожительная свинюшка, — процедила сквозь зубы Маша.

— Маш, что ты с ним будешь делать? — осторожно спросила Наташа, уже волнуясь за брата.

— Отчекрыживать яйца точно повременю.

Брат, братом, но Наташа почти обиделась за весь женский род. Сколько же можно спускать.

— Удивляюсь твоему терпению. Неужели тебе не хочется пристукнуть его.

Но Маша её уверила, что тоже не прочь поточить коготки.

— Аж, облизываюсь, как хочется. Сейчас заявится, баклажан тушёный. Посмотрим, как себя будет вести. Может, ещё и на свидание сбегаю, но тогда я ему точно устрою, как Юлька Максу мазохизм.

— Как это?

Пришлось Маше рассказать про фокусы Юлианы.

— Привязала и ремнём, а за работу браслет забрала.

— Угореть можно. — Несчастная Наташка смеялась сквозь слёзы. — Маша, сколько смотрю на тебя, удивляюсь, ты же никогда не сорвёшься на Кирюшку, не накричишь. Мужики же толстокожий народ. Уж после его выходки с твоей работой-то можно было голос подать, а ты молчком всё принимаешь. Почему так?

— Всё не так. Они не настолько толстокожи, как пытаются казаться. Они переживают такие же эмоции, как и мы. Только у нас это на рожицах написано и на языках, а они не проявляют своих чувств, всячески маскируя и скрывая их. Им когда-то внушили, что мачо не плачут. Вот они во всю и стараются соответствовать образу. Но они по природе не злопамятны и очень быстро обиды, причинённые им, забывают. Поэтому они и не придают, особого внимания обидам нанесённым нам. А не шумлю на Кирюшу по одной причине, люблю. И знаю, что он меня любит. Так зачем же рвать её, терзать и издеваться. Тогда уж лучше сразу разбегаться.

Наташа вытерла слёзы и даже высморкалась в маскарадный костюм и задала вопрос:

— Машка, откуда ты всё это знаешь?

— Наблюдаю, читаю, думаю…

— Я тоже думаю, но у меня так не получается. Маш, а как ты его заводишь?

— Это не минутный разговор.

— Машенька. Расскажи.

— Когда в квартире много горизонтальных поверхностей не обязательно отправляться на кровать. Душ, ванная, дерзай. Чудно, когда быстро и за десять минут до гостей или на одной ноге при них надёжно прячась в ванной.

— А в гостях? — раскрыла рот от удивления Ната.

— Если хочется. Там тоже есть ванны на запорах. И не стесняйся говорить о том, что ты хочешь. В этом нет ничего стыдного и неправильного, но зато тебя ждёт потрясающий сюрприз. Мужчинам безумно нравится, когда женщина наслаждается собой.

— Неужели, никогда бы не подумала?

— Тише. О, пришёл. Потопал в спальню. — Комментировала доносящиеся шорохи Маша. — Не нашёл меня на кровати. Бросился на поиски. Ага, стоит, соображает. Нашёл. По свету под дверью додумал. Идет сюда. Сейчас мы увидим кристально чистые глаза Тарана.

Маша ошиблась. Пока он мотался из комнаты в комнату, в них появился испуг. Таран действительно бегал по квартире. Сначала с ленцой, но после встречающей его пустоты накручивая обороты. Наконец он схватился за последнюю дверь…

— Что происходит? — удивился Кирилл, застав Машу не в своей комнате в постели, да ещё с заплаканной Наташей.

Раз так хочет узнать, расскажем. Маша отстранилась от Наташи и выпрямилась.

— Ничего особенного. Наташа не имеет больше желания выходить за Александра замуж.