— Думаешь, скоро начнется? — спросил Рикол. — Во имя Госпожи, Сестра, я только рад буду открытому бою.

— Думаю, он пока станет тянуть, — сказала Уинетт. — Хотя сомневаюсь, что Посланец сможет очень уж долго поддерживать такое напряжение. Эти усилия должны его самого основательно изнурить. Пока что предлагаю тебе осветить крепость как можно ярче. А я займусь снадобьями. Неплохо также было бы тебе обратиться к солдатам. Но сперва… — Она поднялась и достала склянку, одну из многих, собранных на полках, отмерила, подставив чашку, несколько капель, добавила воды и передала Риколу. Тот выпил и нахмурился.

— Никакой разницы. Это то, что ты дашь парням?

— Только побольше, — подтвердила Уинетт. — И сразу это не действует, но уж когда скажется, у всех прибавится сил.

— Согласен. — Рикол встал, запахнулся в плащ, точно старик, утомленный годами и заботами. Уинетт подумала, что впервые видит его выглядящим на свой возраст. — Я сделаю, как ты говоришь. Спасибо, Сестра.

Он вышел в неестественною ночь и с ходу наткнулся на молодого алебардщика, ковылявшего к больнице. Оба выругались. Младший не узнал начальника, пока тот не откинул капюшон.

— Прости, мой господин. Я тебя не увидел, — пробормотал тот. Затем поднял изможденное лицо к Риколу. — Командир Рикол…

— Что? — Рикол кое-как удержался от злобного рявканья, различив страх в голосе юноши.

— Мы сможем это одолеть? Прости меня, но я боюсь.

Не такого признания Рикол ожидал от одного из своих ребят и в других обстоятельствах ответил бы иначе. Но теперь, однако, положил юноше руку на плечо, чувствуя дрожь под пальцами, и спросил его имя, думая: начало ли уже действовать снадобье Уинетт?

— Ранульф, — печально ответил тот. — Из отряда кордора Гриффина.

Рикол успокаивающе сжал его плечо и мрачно улыбнулся со словами:

— Что же, Ранульф, ты не одинок в своем страхе. Мы все боимся неизвестного. Но мы также воины, присягнувшие защищать Королевства, и сладить с этим нападением — наша обязанность. Ты можешь сражаться с лесным народом оружием, можешь сразиться и с этим. У меня нет никаких сомнений, парень, я знаю, что под моим началом храбрые воины. Одолей свой страх, Ранульф, и мы победим. Вечно это тянуться не будет. А когда кончится, мне понадобится, чтобы рядом были настоящие бойцы. Теперь сходи к Сестрам и возвращайся на пост. Я полагаюсь на тебя, Ранульф.

Он поразился, что эта речь взбодрила и его самого, и увидел, что оказал желаемое действие на алебардщика, ибо Ранульф расправил плечи и отдал честь.

— Есть, командир, так и будет. Я не подведу!

— Хорошо сказано! — воскликнул Рикол, хлопнув юношу по спине, когда тот повернулся, чтобы идти дальше. И глядел ему вслед, пока тот не скрылся в приветливо сияющей огнями больнице. А затем опять направился в черноту. Через то, что было, как он знал, мощенным булыжником двором с колодцем посередине, но теперь выглядело, как яма, залитая смолой. Кое-где подсвечивали факелы. Расстояние было самое большее в двадцать шагов — но казалось, огни видны с другого края земли. Он услышал, как кто-то выругался, вложив в слова все свои гнев и боль, когда споткнулся о незримое препятствие. И подумал: если варвары налетят сейчас, оборона окажется никудышней. Стрелки ничего не видят, придется стрелять вслепую. В такой мгле все население Белтревана могло бы скопиться под стенами. Нужен свет. Нужны костры, разожженные на подступах, озаряющие дорогу из лесов. Но вспомнилось предостережение Браннока, что создание Ашара питается огнем. И Рикол снова выругался. Из-за Посланца у него связаны руки.

Медленно, страдая из-за неуверенности, туда ли идет, он продолжил путь через двор к жаровне, затем прошел внутрь, в обеденный зал.

Тут было хотя бы малость посветлее, и Рикол сбросил плащ, чтобы наспех проглотить завтрак. Его постоянно отрывало появление командиров, спрашивавших указания или докладывавших о пострадавших от падений или столкновений. Он уже готовился уйти, когда сенешаль объявил о прибытии депутации горожан. Рикол вздохнул, отдавая себе отчет, что рано или поздно это случилось бы, но не понимая, как нужно провести эту встречу. Благословляя Уинетт за ее успокаивающее питье, он поднялся, дабы учтиво приветствовать троих, вступивших в зал.

Главным из них был Оргал Ленет, мельник, у которого имелось прибыльное соглашение с крепостью. Это был полненький человечек с бойким лицом, неглупый и добродушный. Но теперь его алые щеки были бледны, глаза бегали, свою шапку он держал в толстых пальцах и беспокойно вертел. Его сопровождали Талькин Драсс, владелец гостиницы, и Бериол Серен, хозяин нескольких складов. Драсс — высокий и худой, со склонностью к щегольству, Серен же всегда одевался как один из беднейших жителей городка. И оба выглядели обеспокоенными не менее Ленета.

— Друзья мои, прошу, садитесь, — Рикол улыбнулся, указав на свободные стулья среди тех, что тянулись вдоль стола. — Вы уже поели или вам что-нибудь предложить?

— Мы за объяснением, — напрямую сказал Ленет. — Что происходит?

— Да, — добавил Драсс, прежде чем Рикол смог заговорить. — Что это за колдовство, военачальник? На моих глазах семеро человек были ранены в бессмысленных ссорах, хотя моя таверна была почти пуста. Кругом такой дух, что мы только за голову хватаемся.

Серен ничего не сказал, но глаза его излучали вопросы, между тем как пальцы играли обтрепанным краем ветхого плаща.

Рикол поглубже вдохнул, думая, что сказать, чтобы не вызвать панику. До сих пор казалось, что действие колдовства ограничено стенами крепости. Но оно явно все ширится, а Рикол не знал, как могут горожане встретить новость о скором нападении. Да если еще упомянуть Посланца. И все же он не видел способа избежать такого заявления.

Эти трое — люди смышленые, их не проведешь.

— Расскажите мне, что происходит в городе, — схитрил он.

— Кругом тьма, — сказал Ленет. — Мерзкая тьма, которая, словно недобрый туман, просачивается повсюду от крепостей. Я вижу, здесь немного почище. Но она окутывает городок и словно сводит народ с ума. Перевозчики отказываются ездить через реку; псы воют на улицах, вокруг полное смятение. Я чувствую… — Он умолк на полуслове, тряхнул головой и вытер внезапно увлажнившиеся глаза.

— Испуг? — спросил Рикол, вдруг решив брать быка за рога. — Беспомощность? Отчаяние?

— Все сразу, — кивнул Ленет. Голос его готов был сорваться. — Что это?

— Наваждение. — Рикол поставил ладони плашмя на стол, задержав взгляд на каждом из троих поочередно, надеясь, что поступает правильно. — Орда вновь восстала, и это первый ее ход против нас.

— Орда? — голос Бериола Серена понизился до испуганного шепота. — И ей помогает чародейство?

— Во главе их идет Посланец, — объявил Рикол, надеясь, что в голосе его нет ни ужаса, ни легковесности. И продолжил, прежде чем кто-либо из них успел заговорить: — Но не надо бояться. То, что вы чувствуете, навеяно с целью ослабить нас. Не им тягаться с нами. Старшая Сестра в крепости уже готовит средство против уныния, а в течение нескольких дней вы увидите прибытие самого короля Дарра со всеми силами Трех Королевств. Владыка Тамура уже умчался в Андурел с вестью. Когда он вернется, мы проучим лесной народ куда основательней, чем при Коруине. Я доверил вам эти сведения, ибо вы верные люди, я знаю, вы не поддадитесь этим злым чарам. Не думал, что они пали и на городок. Но теперь, когда это выяснилось, я оказываю вам доверие. Поддержите порядок в городке. Полагаюсь на вас. Трое обменялись взглядами, лица их побледнели еще больше и стали восковыми. Серен прочистил горло, закрыв рот дрожащей ладонью, словно опасаясь, что его вырвет. Ленет негромко произнес: «Посланец?» Драсс встряхнулся, словно желая пробудиться от кошмара. Цветные кисточки вдоль края его плаща бешено заколыхались.