То, что «Пантеры» были все-таки средними танками, заламаншский мистер подтверждает на странице 295: «Немецкие конструкторы задание Гитлера выполнить не смогли. Вес „Пантеры“ они не удержали. Задавали 30, получилось 43–45. Вооружение и броня как у среднего танка, а вес как у тяжелого. И вес этот был совершенно ненужным. Получился он таким из-за неразумной компоновки».

На 300-й странице автор вещает: «В сентябре 1939 года Польша держалась героически. Вовсе не так, как Красная армия в июне 1941 года».

А в книге «Последняя республика» он себя снова опровергает и пишет, что Красная армия героически сражалась с самых первых дней войны: «Многие германские генералы осознали, что Красная армия по результатам боев в Финляндии оценена неправильно. Осознали быстро. Уже в 1941 году. Уже в первых боях было установлено, что Красная армия имеет лучшие в мире танки, лучшие в мире пушки и гаубицы, лучшие в мире самолеты для агрессивной войны. Красная армия имеет такие системы вооружения, которых не имеет ни одна армия мира. Было установлено, что советский солдат способен воевать»568.

На странице 305 автор клевещет на авиаконструктора Александра Сергеевича Яковлева: «Сплетню о том, что война в Испании выявила советское отставание в области авиации, пустил в научный оборот „крысиный король“, академик АН СССР, генерал-полковник Яковлев А.С.

…Цель жизни Яковлева – вырваться наверх. Для этого надо было утопить истинного короля истребителей Николая Николаевича Поликарпова. После этого еще и оболгать его, выставляя свои поделки шедеврами авиастроения, а себя – спасителем Отечества».

А в книге «Тень Победы» он себя опровергает и сообщает, что самолеты А.С. Яковлева не «поделки», а шедевры авиастроения: «Ничего равного нашим Ил-2, Пе-2, Як-2, Як-4 (выделено мной. – С. Ж.), Ер-2, ДБ-Зф, Пе-8 в 1941 году у Гитлера не было»569.

На странице 315 «непрофессиональный историк» сообщает, что во второй половине 1941 года в Советском Союзе танки Т-34 и КВ выпускались тысячами: «При этом до конца 1941 года было выпущено еще 56 105-мм пушек, а Т-34 и КВ выпускались тысячами».

А в книге «Последняя республика» мистер Резун себя опровергает и заявляет, что в 1941 году все три центра советского танкостроения не производили танки: «Вспомним, Советский Союз перед войной имел три центра производства танков – Ленинград, Сталинград, Харьков. Каждый из них в отдельности превосходил суммарную мощность всех остальных танковых заводов мира. Но мы попали под внезапный удар и потеряли на границах стратегические запасы, авиацию, танковые войска, артиллерию, а оставшись без них – лишились донецкого угля, запорожского алюминия и стали Днепродзержинска, потеряли почти всю военную промышленность, включая единственный в мире завод танковых дизелей, который находился в Харькове. Уже в июле 1941-го поставки дизелей из Харькова прекратились. Питер не был потерян, но блокирован, а в блокированном городе, без стали и энергии, о каком танковом производстве может идти речь? Сталинград тоже не был потерян, но вокруг творились такие события, которые не способствовали ритмичной работе „тракторного “ завода»570.

На странице 14 мистер Резун сообщает о том, что генерал Η. Ф. Ватутин спас Ленинград от захвата осенью 1941 года: «На должность первого заместителя начальника Генерального штаба Красной армии генерал-лейтенант Ватутин был назначен в начале 1941 года. В тот момент ему не исполнилось и 40 лет.

Во время войны поражений у него не было. Осенью 1941 года, командуя оперативной группой, нанес контрудар по корпусу Манштейна, чем спас Ленинград от захвата. (А славу спасителя Питера Жуков потом приписал себе.)»

А в книге «Беру свои слова обратно» автор себя опровергает и пишет о том, что Ленинград взять штурмом было невозможно: «О подготовке Ленинграда к обороне можно говорить бесконечно. Но вывод один: штурмом этот город взять было невозможно.

…В случае штурма Ленинграда германским генералам пришлось бы платить неизмеримо более высокую цену, чем за грядущий штурм Сталинграда. В Ленинграде потери германской армии были бы действительно большими. Это понимали не только германские генералы, но и сам Гитлер. Потому приказа на штурм не отдал»571.

На странице 17 заламаншский «историк» настырно утверждает о якобы наступательном характере предвоенных учений Красной армии: «После Гражданской войны Тимошенко служил в основном в Белорусском и Киевском военных округах на должностях командира кавалерийского корпуса, заместителя командующего округом и командующего округом. Именно в этих военных округах отрабатывали новые методы ведения войны. Именно в этих округах, в том числе и при самом активном участии Тимошенко, проводились грандиозные войсковые учения с глубокими танковыми прорывами и выброской многотысячных воздушных десантов. Это даже отдаленно не напоминало Первую мировую войну».

В.А. Анфилов опровергает «скромного собирателя цитат» и пишет, что предвоенные учения Красной армии в основном носили оборонительный характер: «В последней декаде сентября 1940 года проводились тактические учения в двух приграничных стрелковых дивизиях Киевского особого военного округа, а 21 сентября на учения были выведены части 41-й стрелковой дивизии.

Большое внимание на этом учении было уделено вопросам организации и ведения обороны. Подчеркивалось, что сила обороны заключается в искусной расстановке огневых средств, устройстве заграждений и маневре огня. Опираясь на заграждения, прикрывавшиеся фронтальным и фланкирующим огнем, обороняющиеся наносили „противнику“ большой урон. На оборону предполья от стрелковой дивизии был выведен усиленный стрелковый батальон, потому что он имел орган и средство управления – штаб со средствами связи и мог самостоятельно решать тактическую задачу.

…На учении 41-й стрелковой дивизии отрабатывались и вопросы осуществления отхода при ведении подвижной обороны. Обращалось внимание на то, что отход требует хорошей выучки подразделений, умелого использования путей отхода, налаживания и постоянного поддержания связи с соседями.

…Большое внимание на учении 70-й стрелковой дивизии, которое проводилось на Карельском перешейке, было уделено организации обороны в предполье.

…Генерал армии К.А. Мерецков в докладе на декабрьском совещании сказал, что осенние учения, проведенные в 1940 году, преследовали и отработку войсками оборонительного боя. Первые смотры показали, что некоторые общевойсковые командиры недооценивали противотанковые и противопехотные заграждения и считали, что их успешно можно устраивать только в лесу. „Устройство заграждений, – отмечал начальник Генерального штаба, – целиком передается саперным начальникам, а последние, не зная тактических решений, строят заграждения самостоятельно и тактически неправильно, в связи с чем заграждения теряют свой смысл, легко обходятся и быстро преодолеваются… Нарком неоднократно отмечал, почему отстают минные заграждения, которые играют большую роль в боях. Потому что мы даже не определили практически, кто будет иметь дело с минами на поле боя в этот период“. В связи с этим, продолжал Мерецков, нарком обороны осенью 1940 года был вынужден провести учения на различной по своему характеру местности (на открытой, среднепересеченной, в лесу и в горах), чтобы потребовать устройства заграждений в любых условиях с учетом особенностей характера местности и в соответствии с принятым решением на оборонительный бой»572.