Кроме того, исследователи установили, что для общего счастья семьи (то есть родителей и детей) принципиально важно еще и то, счастливы ли супруги. Не бывает родительского и детского счастья, если нет супружеского. Когда родителей связывают счастливые, теплые, уважительные отношения, то семья в целом тоже любит друг друга больше и каждый проявляет больше внимания и отзывчивости к нуждам другого. Если супруги ладят, то и в семье царят мир и лад.

Но чем дальше я читала о состоявшихся и счастливых семьях, подогреваемая вдохновением, которое вселил в меня Джулиан, тем больше я понимала, как сильно в наши дни изменилось понятие о семье, о ее составе. Я читала об отцах-одиночках и матерях-одиночках, которым удавалось быть прекрасными родителями и вырастить отличных детей. Днем эти люди работали с полной самоотдачей, а после трудового дня возвращались домой и с такой же самоотдачей занимались детьми и, несмотря на ужасную усталость, создавали одухотворенную домашнюю атмосферу. Выяснилось и другое: все больше бабушек и дедушек берут на себя основную часть заботы о внуках и превосходно справляются с ролью мамы и папы. Недавно я возобновила знакомство с одноклассницей, и оказалось, что та, мать троих детей, недавно пережившая мучительный развод, растит детишек одна, но при этом, несмотря на плотное расписание и большую нагрузку на работе, она счастлива и чувствует, что по-настоящему самореализуется.

Я старалась все глубже вникнуть в уникальный социальный институт, который мы именуем семьей. В итоге я поняла, что эта ячейка общества, освященная временем, сейчас претерпевает такие же кардинальные перемены, как и многие другие структуры и организации в мире. Традиционная модель, в которой у детей двое родителей и отец непременно работает вне дома, а мать обязательно сидит дома, – эта модель перестала быть нормой. Общество стало гибче и допускает различные варианты семьи: например, работающая вне дома мать и занимающийся домом и детьми отец. Чем больше я изучала вопрос, тем шире открывались у меня глаза: я смотрела вокруг и замечала этих отцов-«домохозяек», которые днем шли за покупками или гуляли с детьми. Теперь я замечала больше работающих женщин вроде меня, которые, будучи состоявшимися высокооплачиваемыми специалистами, предпочли работать дома и перенесли офис в домашний кабинет. Замечала я и отцов, которые временно бросали успешную карьеру, уходили с работы, чтобы несколько лет провести дома, воспитывая детей. Я видела так называемые многопоколенные семьи, в которых, на зависть соседям, под одной крышей мирно сосуществовали бабушки-дедушки, отцы-матери и дети, то есть три поколения, что вообще-то у нас в Америке раньше было совсем не принято. А какая любовь и веселье царили за семейными обедами, когда три поколения собирались вместе! Как звенел смех, как сияли улыбки!

Характерная черта нашей эпохи, поняла я, не только Новая Экономика, которая возникла из-за высоких технологий, и не только новая бизнес-культура. В наши дни возникла и Новая Семья – со всеми ее нетрадиционными вариантами, и эти новые, ранее непривычные, модели стремительно меняли привычный облик семьи как ячейки общества.

Поднимаясь в лифте ко входу в музей, я задумалась о своих родителях. Отец был щедро одарен талантом работать и талантом любить: первый, вкупе с упорством и амбициями, вознес его в высшие юридические круги, второй – завоевал мою любовь. Мама была блестящим литератором, и свое искусство она любила так же горячо, как и детей. В детстве я всегда чувствовала, что Джулиан у нее любимец, хотя в последние годы она дала мне понять, что это мне лишь казалось и она любила нас одинаково. Хотя Джулиан редко вспоминал маму вслух, я знала, что он скучает по ней не меньше, чем я. Как-то раз я услышала выражение: «Как растишь детей, такими вырастут и следующие поколения в семье». Теперь я поняла, до чего мне повезло, что у меня были такие замечательные мама и папа, которые умели быть превосходными семейными лидерами. Они заложили в нас с Джулианом замечательную основу для дальнейшего развития и личностного роста.

Двери лифта плавно открылись, и я вошла в главный вестибюль музея. Я любила сюда приходить – здесь была потрясающая коллекция работ Пикассо и замечательные скульптуры. Теперь, когда моя жизнь изменилась к лучшему, я старалась как можно чаще приводить сюда в выходные сына и дочь. Джон обычно присоединялся к нам после занятий в спортзале (заниматься он начал недавно, это тоже была часть плана по улучшению и обогащению жизни, ведь, кроме разных преимуществ, спорт тоже делал его примером для подражания в глазах детей). Что касается музея, душа подсказывала мне: регулярные встречи с прекрасным помогают приучить детей к искусству, и потому мой долг познакомить их с как можно большим количеством великих творений рук человеческих. Я знала, что в конечном итоге мои старания дадут положительный эффект.

Джулиан назначил мне встречу в зале Микеланджело. Я знала, что брат много читал о жизни великого итальянца и глубоко благоговеет перед Микеланджело Буонаротти за стремление к совершенству, которое тот проявлял в своем творчестве. Я вошла в зал, высматривая знакомую высокую фигуру красавца в ярком монашеском одеянии, но Джулиана нигде не было. По залу расхаживала группа туристов под предводительством экскурсовода. Я решила посидеть на деревянной лавочке и полюбоваться на окрестности, а там, глядишь, и Джулиан появится. Среди прочих принципов упрощения и улучшения жизни я взяла себе за правило отказаться от старой привычки: раньше я стремилась каждый миг жизни наполнить бурной деятельностью. Теперь же я ценила минуты покоя и старалась позволять себе те драгоценные мгновения, когда просто наслаждаешься праздностью, смотришь по сторонам и замечаешь прекрасное в обыденном: например, как красиво сверкают росинки на паутине после дождя или как мерцают звезды ясной ночью. Нередко Джон предлагал мне выкроить часок, чтобы всласть порыться на полках в замечательном букинистическом магазинчике неподалеку или погулять в парке возле нашего дома. Так я постепенно полюбила эти спокойные минуты – они приносили мне столько же радости, сколько и шумные, полные игр и затей, проведенные в обществе близких. Эмерсон говорил: «Без щедрости душевной любой богач все равно что жалкий нищий».

За все эти годы, когда я стремилась к финансовому богатству и заработала уйму денег, с душевным богатством у меня было из рук вон плохо. А теперь, когда я старательно работала над своим внутренним миром, я наконец-то ощутила, что у меня есть душа. Сейчас, любуясь прекрасными мраморными изваяниями, я начала прислушиваться к рассказу экскурсовода и поразилась глубине его познаний и его неподдельной любви к шедеврам коллекции музея. Меня также озадачил его наряд. Помимо традиционных для гида белой рубашки, черных брюк и строгого галстука, гид почему-то увенчал свою голову бейсболкой с опущенными ушами, так что мне его лицо практически не было видно. Я видела, как подобным образом носят бейсболки студенты во Флориде, чтобы не обгореть на солнце, валяясь на пляже с пивом. На экскурсоводе такой головной убор смотрелся нелепо и неуместно, но туристы были так захвачены его рассказом, что и внимания не обратили на смешную кепку. А может, они думали, что гиду так и полагается, и решили, что потом тоже купят себе бейсболки в качестве сувениров?

Экскурсовод рассказывал, туристы внимательно слушали, вопросов пока не задавали. Затем, на середине фразы, экскурсовод вдруг проделал нечто такое, что я рассмеялась. Он извлек из кармана гигантскую сосиску в тесте, которую непонятно как умудрился туда затолкать. Извлек – и принялся невозмутимо уписывать ее посреди музейного зала, не переставая вести экскурсию! Внезапно одна из туристок, пожилая дама, стоявшая в задних рядах, вытащила из сумки бутылочку дижонской горчицы и ложечку и двинулась к экскурсоводу. Не проронив ни слова, она принялась намазывать его сосиску толстым слоем горчицы. Экскурсовод тоже ничего ей не сказал и продолжал жевать и говорить, а остальные туристы словно бы ничего и не заметили. Группа двинулась дальше по залу. Вся эта сцена была предельно сюрреалистичной, словно фрагмент из черно-белого фильма, который смотришь рано утром, когда все еще спят. Но я решила: пусть ведут себя как хотят, не моего ума дело. Надо думать, Джулиан вот-вот появится.