Я смотрела на Анубиса (естественно, насколько это позволял кладбищенский сумрак) и видела одинокого мальчишку-подростка. Я напоминала себе, что передо мной бог, что ему много тысяч лет и он обладает громадной силой, а не только делает скамейки из магической туалетной бумаги. И все равно мне было его жаль.

— Помоги спасти нашего отца, — попросила я. — Мы отправим Сета в Дуат. Осирис будет свободен, и всем станет хорошо.

Анубис вновь покачал головой.

— Я же тебе говорил…

— Ваши весы сломаны, — сообщила я. — Вот почему Осириса нет здесь. И что же будет с душами умерших, ведь они по-прежнему собираются в Зал суда?

Я поняла, что задела за больное. Анубис беспокойно ерзал на скамейке.

— Это увеличивает хаос. Души охватывает смятение. Кто-то не в состоянии перейти в загробную жизнь. Кому-то удается, но они вынуждены искать иные пути. Я стараюсь помочь, но… Зал суда также называется и Залом Маат. Это значит, он должен быть центром порядка, надежной основой. А без Осириса зал все больше приходит в запустение и рушится.

— Тогда чего ты ждешь? Отдай нам перо. Или ты боишься, что тебе достанется от отца?

Его глаза сердито вспыхнули. Я уже решила, что Анубис обдумывает мои похороны. Но он лишь печально вздохнул.

— Я провожу церемонию, называемую открытием рта. Она помогает душе умершего человека вылететь наружу. Для тебя, Сейди Кейн, я бы создал новую церемонию: закрытие рта.

— Спасибо за комплимент. Так ты дашь мне перо истины?

Он разжал ладонь, и я моргнула от яркой вспышки. Над его ладонью парило светящееся перо. Ослепительно белое, белее всех гусиных перьев, которые я видела на картинках, в фильмах и музеях.

— Я делаю это ради Осириса. Но все равно я настаиваю на выполнении нескольких условий. Первое: перо должно находиться только у тебя.

— Разумеется. Не думай, что я позволю Картеру…

— Второе: ты должна подчиняться моей матери Нефтиде. Хуфу рассказывал, что ты искала ее. Если сумеешь найти, слушайся ее советов.

— Обязательно, — сказала я, хотя эти его слова зародили в моей душе тревогу.

И с чего Анубису пришло в голову просить меня об этом?

— А еще, прежде чем уйти, ты должна ответить на три вопроса, держа в руке перо истины. Этим ты докажешь свою честность.

У меня мгновенно пересохло во рту.

— Э-э… что за вопросы?

— Любой вопрос, который я пожелаю задать. И помни: малейшая ложь уничтожит тебя.

— Согласна. Давай перо.

Он подал мне перо истины, которое сразу перестало светиться. Он было теплее и тяжелее обычных перьев.

— Это перо из хвоста бенну, — пояснил Анубис. — У вас его называют фениксом. Оно весит столько же, сколько и человеческая душа. Ты готова?

— Нет.

Должно быть, я сказала правду, потому что не превратилась в горстку пепла.

— Мне засчитывается ответ на один вопрос?

Анубис улыбнулся, и от его улыбки у меня немного закружилась голова.

— Думаю, да. Кстати, Сейди Кейн, ты торгуешься, прямо как финикийский моряк. Теперь второй вопрос: ты бы отдала жизнь за своего брата?

— Да, — без колебаний сказала я.

(Ну да, меня саму это тоже удивило. Но перо в руке заставляло говорить правду. Мудрости оно не прибавляло.)

Анубис кивнул. Этот ответ его не удивил.

— Последний вопрос. Если ради спасения мира тебе придется потерять отца, ты согласна на это?

— Нечестный вопрос!

— Я же сказал: я могу задавать любые вопросы. Отвечай.

Как тут ответишь? Вопрос не из тех, где легко выбрать между «да» и «нет».

Разумеется, я знала «правильный» ответ. Героиня должна отказаться жертвовать своим отцом. Она смело идет навстречу опасностям, спасая и отца, и мир. В фильмах это так. Но если нужно сделать однозначный выбор? Мир. Он слишком громадный. Там живут бабушка с дедом, Картер, дядя Амос, Баст, Хуфу, Лиз, Эмма и все, кого я знаю. Что сказал бы отец, если бы вместо мира я выбрала его?

— Если… если на самом деле нет никакого другого способа, — начала мямлить я. — Вообще никакого другого способа… Слушай, какой-то дурацкий вопрос.

Перо угрожающе засияло.

— Ладно, — сдалась я. — Если бы мне пришлось выбирать, тогда, я думаю… я думаю, что я бы спасла мир.

Меня придавило жутким чувством вины. И какая я дочь после всего этого? Я сжала амулет, висящий на моем ожерелье — единственная память об отце. Знаю, очень многие из вас подумают: «Ты слишком редко видела отца. Ты его толком и не знала. Почему же так беспокоишься о нем?»

Но оттого, что мы виделись два раза в год, он не перестал быть моим отцом. И мысль навсегда потерять его не стала менее пугающей. А мысль, что я сознательно обрекаю его на гибель, хотя бы и ради спасения целого мира… Кем после этого мне себя считать?

Я не отваживалась встретиться глазами с Анубисом, но когда это произошло, его лицо подобрело.

— Я верю тебе, Сейди.

— Если последний ответ не сжег меня дотла, значит, я сказала тебе правду. Спасибо за доверие.

— Правда бывает очень жестокой, — сказал Анубис. — Души приходят в Зал суда и даже там не могут отказаться от лжи. Они отрицают свою вину, истинные чувства, сделанные ошибки… пока Аммит не поглотит их сердца, обрекая на уничтожение. Чтобы сказать правду, нужны сила и мужество.

— Да. Я сейчас чувствую себя сильной и мужественной. Спасибо.

На самом деле я кусала губы.

Анубис встал.

— Теперь я должен с тобой проститься. Времени у вас мало. Осталось чуть больше суток до дня рождения Сета. Если вы не остановите его, он достроит свою пирамиду. Возможно, когда мы снова встретимся…

— Ты будешь таким же занудой.

Он посмотрел на меня своими теплыми карими глазами.

— А может, ты что-нибудь расскажешь мне о современных ритуалах ухаживания.

Я не знала, что и думать, пока не увидела его улыбку. Естественно, он меня поддразнивал. Потом Анубис исчез.

— Очень смешно! — крикнула я.

Весы и трон тоже исчезли. Скамейка из пеленок для мумии скомкалась, и я оказалась посреди кладбища. Рядом неизвестно откуда появились Картер и Хуфу, но я продолжала смотреть туда, где недавно стоял Анубис, и выкрикивать разные нелестные эпитеты в его адрес.

— Что происходит? — допытывался ошеломленный Картер. — Где это мы?

— Он ужасный! — вопила я. — Самовлюбленный, язвительный выскочка. Ишь, разыгрывал из себя крутого и бесчувственного…

— Агх! — пожаловался Хуфу.