верещит Сова когда еще не село не утихло не изникло солнце Солнце?..

И будет время…

И будет время когда совы!

полетят во дне!..

И будет время, когда будете зажигать свечи во дне, при солнце, ибо хладно и темно будет в ваших душах!.. да… И не согреетесь. И не озаритесь… И будете зажигать возводить костры в ночи во тьме в Ночи во Тьме, а сами будете таиться за камнями, в Ночи Огромной, и говорить шептать: о Боже Боже мы жгли костры в ночи огромной необъятной… помилуй нас заблудших темных слепых… Мы для других возводили костры в ночи!.. но сами прятались за камни за валуны росистые тайные… чтобы хранители ночи, чтобы стражники сарбазы Ночи рыщущие не увидели нас у костров и не послали стрелу смертную в освещенные наши лица… а мы прятались за камни за валуны ночные, чтоб костры наши не осветили нас, не выделили из ночи… мы возводили костры безымянные для иных человеков… мы хотели уйти от судьбы своей, от стрелы своей… мы таились за камнями… Но никто не пришел к нашим сиротским пустынным кострам… они отгорели втуне и стали темной ночной невидной тленной золой… а мы хранились за камнями… А мы береглись от стрелы рыщущей разящей сладкой! сладкой!.. Но убереглись ли?.. Но убереглись ли?..

…И вот бредете в золе хладной душ ваших прячущихся… И вот бредете в золе хладной душ ваших таящихся…

Но! Блаженны сидящие явно у костров в Ночи Стрелы рыщущей необъятной!.. Блаженны у костров своих озаренные явно сидящие! не прячущие лики смирные в тайных ночных камнях… Блаженны костры возжигающие… блаженны озаренные пресветлыми кострами многодальними…

А вы вы хранители ревнители стражи ночи, вы испускающие стрелы смерти, иль слава убийц вам дороже славы человеков?.. Да они же вашу Ночь озаряют, в вашей Ночи костры возводят, да они же вас озаряют, да вы же без них заблудитесь канете в ночи в Ночи падете от иных зорких совиных охотников… иль вас примут за зверя стерегущего ночного и хлесткая стрела найдет вас… иль вы звери… слепцы… хранители ночи… иль вы канете камнями осыпи в тихие долгие долгие долгие заводи заводи… пропасти… пропасти… пропасти… звери звери… Хранители Ночи…

И стрелы ночные находят ночных охотников!.. И стрелы ночные находят ночных охотников волчьих!.. Дай дай дай им о Боже! дай им найти! дай о Боже!.. Боже!.. да что я?.. прости меня… Боже… Но!.. Низам возлюбленный!.. Зачем зачем ты звал провидицу пророчицу, когда вино еще в пиалах не иссохло?..

Фаррах Фаррах гадалка! пей и говори далее! И веди грядущие еще еще еще слепые караваны!.. И летай средь птиц еще лежащих сиро сиро сыро сыро свернутыми в нерожденных мягких тайных яйцах!.. И блуждай блуждай и возвышайся среди стад отар ягнят ягнят зачатых завтра! завтра! завтра… И скажи скажи когда когда когда полягу? Когда Империя моя моя издохнет изойдет? Когда распад когда погибель Халифата?.. Когда Алычи заплещут вольно вешне неоглядные?.. Когда потекут пойдут глины вешние духмяные благодатные чреватые крылатые?.. Когда Фаррах?.. Когда?.. Когда гадалка?.. А!..

О Боже Боже скоро ль? скоро ль? я ль сойду со грушевой доски последней скоро ль я сойду с Доски в стада в стада в стада грядущие невинные пылящие молящие закатные печально принимающие тихую овцу печально сонно сонно навек навек навек расступающиеся… молчащие молчащие молчащие без пастыря без пастыря без пастыря… Ты ль бродишь средь живых загробный Ангел Азраил загробный пастырь? Ты ль Чабан Усопших их стада немые тихо тайно оставляешь оставляешь оставляешь… и в живых земных во скорых обреченных бродишь бродишь бродишь… знаешь… назначаешь… назначаешь… улыбаешься… и чуют чуют стражи стражи волкодавы волкодавы… и скалятся и скалятся, но знают знают знают Чуя чуя чуя Чабана Непреходящего… и не лают и не лают и не лают… Но!.. Когда Фаррах? Когда Пророчица? Когда когда гадалка?..

…Тогда опа встает вьется кричит плачет в кашмирских тучных дремучих пахучих платьях платьях платьях!.. Тогда она лопочет лепечет виясь виясь томясь томясь томясь творясь творясь умирая усыпая вымирая в сонных бездонных платьях платьях молчащих…

Ты уморяешь умерщвляешь ее блаженный друг возлюбленный друг дуст брат Низам аль-Мульк мой мой, ты выедаешь вызываешь выпиваешь ее из глухих одежд ее охранных, как заветный сладкий сырой млечный молочный текучий орех из кожуры хранящей неокрепшей мягкой… И она бьется живет роится напоследок?.. накануне?.. да! я знаю вижу чую (Азраил ты рядом? назначаешь?) а она пророчица провидица не знает… не видит… не чует смерть свою… а я (зачем о Боже?) знаю знаю знаю…

…И будете пророчествовать о народах и странах и не знать исхода своего!..

И будете пророчествовать о народах и странах и не знать малого исхода своего!.. да!.. Малого… И что что что смерть пророка рядом с пророчествами его?.. да?.. И пророчества в империи просты: Кровь да кровь… кровь да кровь впереди… впереди… позади… позади… Кровь да кровь!.. впереди! впереди!.. И что смерть пророка рядом с пророчествами его?.. да?.. Но! по я знаю знаю знаю и оттого точат плывут очи безутешные мои… И что все пророчества Фаррах плясуньи святой родной рядом со смертью ее близкой слепой жаркой жадной?.. Что? что все пророчества?.. И я знаю и я вижу и мои очи плывут точат точат точат и она видит очи мои и улыбается мне и улыбается мне мне мне и я поворачиваю лицо с очами безутешными печальными плывущими точащими к стволу груши отцветающей, но она улыбается мне из одежд взволнованных… Но она улыбается…

И!.. Шайдилла!.. она путается обрывается она кончается она шепчет бредит бродит в стадах грядущих смертным здешним пастырем…

Азраил ты отступаешь? уступаешь? улыбаешься выжидаешь?..

Шайдилла!.. Она срывается срывается… в стадах грядущих блуждает, теряется, поет кричит взывает стонет мается…

…Вазир! Вазир!.. Низам аль-Мульк!.. Твоя Империя… твоя… Твой Халифат неправедный!.. неправедный… Вот!.. вот… я трогаю их… вижу… всех!.. я глажу их загробными перстами… персты роняю… Да! да!.. Я вижу сонмы шевелящихся последних ой невинно ой невинно убиенных зябких скорых душ… Да! да!.. Я вижу сонмы… горы… холмы свежих невиновных безымянных младых младых хладных хладных тел тел тел… они лежат словно оббитые зеленые чреватые неполные плоды в саду оббитом брошенном саду в Саду Заброшенном оббитом градом тлею татью червем… в Саду Империи… в просторах Халифата… да!.. я глажу их печальными молчальными бескрайними перстами плакальщицы глажу материнскими перстами… всех их