Ким остановилась, повернулась. Говоривший подошел ближе. Ким почувствовала, что ее ужас сменился чем-то вроде жалости, смешанной с отвращением. Перед ней был человек, но так жутко израненный, что больше походил на компьютерного монстра.

Ким не дала себе впасть в панику.

– Кто ты?

– Меня зовут Сэмюэл Рой Вон. Я живу в горах на севере. И внезапно она тоже оказалась там, в собственных воспоминаниях этого человека, пилотирующего челнок от Станции в суматошные недели после начала Разрыва, и ее наполняло чувство священной цели, ясной судьбы.

– Мы прилетели сюда, потому что нас – нескольких человек – создали для того, чтобы предвидеть ход будущего.

Ким вдруг вспомнила детство, проведенное с братьями и сестрами, регулярные тесты и ощущение утраты, когда один из них провалил испытание и исчез на следующее утро из их солнечного дортуара. Больше его никто не видел.

– Как и Элиасу, мне изменили гены в экспериментах с биотехнологией Ангелов. Но я лучше всех остальных, кроме одного человека, вижу путь будущего. Пожалуйста, пойми.

И следом – отчаянный ужас, и кровь, хлынувшая в очередной попытке самоубийства. Но освобождение смерти так и не пришло. Чувствуя себя близкой к обмороку, Ким закачалась перед этой человеческой развалиной, сидящей на полу. Губы существа упорно оставались неподвижны, даже когда оно говорило внутри Ким. По ощущениям это было похоже на поглощение Книги, но в тысячу раз сильнее, насыщеннее ощущениями и информацией. Как могло столько информации содержаться в одной растворяющейся пачке молекул? И Ким вспомнила слова этого существа, сказанные, когда оно еще казалось человеком. Не могло, не содержится.

– Я, я не… – Ким запнулась. – Я не понимаю.

– Понимаешь. Прими эту информацию. Теперь ты знаешь. Прежде чем Книга растает, протянись в воспоминания Сьюзен. Вся она есть там. Иди к Цитадели.

«Я не могу, – подумала Ким. – Я не вернусь туда. Должны быть другие места, где можно укрыться от излучения. Все кошмары, которые мучают меня последние десять лет, все они там».

Книга действительно таяла. Ощущение грубой почвы под руками становилось более отчетливым, до ушей доносились повседневные звуки лагеря. Ким поперхнулась, когда в ее ум полился океан знания, такой обширный и такой глубокий, что она испугалась, как бы не утонуть в этом потоке воспоминаний и накопленных сведений.

Ким снова полностью вернулась в этот мир. Свет утренней зари перекрещивал внутренность их клетки пыльными яркими полосами. Ким потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что Элиаса тут нет – просто нет больше в этой клетке с ней. Она протянула руку, коснулась неподвижного тела Винсента и как-то сразу поняла, что он окончательно, бесповоротно мертв. Его холодная кожа казалась мраморной под кончиками ее пальцев.

Элиас оставил ей записку на сложенном смартшите, лежащем у плеча Винсента. Экран слабо поблескивал в утреннем свете. Ким отчаянно захотела, чтобы Винсент очнулся, но его голова безжизненно лежала у нее на руках.

Наконец она дала волю слезам, потому что здесь некому было услышать ее, она винила Элиаса в смерти Винсента и желала ему отмщения.

Спустя некоторое время Ким развернула смартшит и разгладила сгибы. На крошечном бумажном экране смартшита ярко засветились слова.

Винсент умер через час после того, как ты съела Книгу. Успел мне кое-что рассказать об излучении. Все сходится, или почти все. Сожалею насчет Винсента, хороший был парень. Если проживем еще неделю, узнаем, победили ли мы.

Элиас

Она уронила смартшит на землю. Последний раз, когда Ким видела Винсента, он был в коме. Значит, он очнулся? Как еще Винсент мог рассказать что-нибудь Элиасу? А потом он умер? Ужасная мысль, что Элиас ускорил его смерть, закралась ей в голову, и Ким осмотрела тело друга, ища любые признаки повреждений, которых раньше не заметила.

Ничего не найдя, она поняла, что Винсенту просто стало хуже и он умер. Теперь Ким разглядела, где Элиас вырыл подкоп: в углу клетки, копая твердую землю отломанным куском доски. И как он сделал все это, не привлекая к себе внимания? Холодный воздух за пределами клетки манил Ким к себе, ей хотелось выйти, сбежать от трупа Винсента, оказаться снаружи среди живых, кем бы они ни были. Но что она будет там делать? Последует за Элиасом, куда бы тот ни ушел? Ким не обманывалась насчет своей способности выжить в одиночку.

Она стерла с экрана сообщение Элиаса – на случай, если Сеть снова включилась. К своему облегчению, нажав на кнопку обновления, Ким получила пакет, который прибыл через сингулярность всего лишь несколько часов назад. За это время смартшит автоматически обновился, а они даже не заметили.

У нее начал складываться план, и, продумывая его, Ким заметила в углу смартшита новое сообщение.

Оно было адресовано Винсенту. Ким почему-то решила, что это смартшит Элиаса, но более внимательный осмотр показал, что этот листок хорошего качества, предназначенный не просто для того, чтобы попользоваться им пять минут и выбросить. Он принадлежал Винсенту.

Само сообщение пришло от некоего Эдди Габарра. Имя было знакомым – какой-то друг Винсента?

Ким прочла сообщение, изредка чертыхаясь от того, что в нем говорилось. Это был день откровений. Снаружи послышалось движение. Интересно, сколько времени потребуется тюремщикам, чтобы понять, что один из пленников сбежал? Ким решила не беспокоиться о том, как они отреагируют на это открытие. Два дня. Элиас был прав: у них осталось всего два дня, а потом половина существующих на Каспере биологических видов – включая тот, что построил эту клетку, – просто исчезнет.

Ким провела сетевой поиск нужной ей информации, извлекая адреса из воспоминаний Сьюзен. Обычно воспоминания, почерпнутые из Книг, стирались максимум через нескольких часов, но после этой одной Книги она испытывала небывалую ясность воспоминаний. Информация, которая там содержалась, сама собой занимала место в ее долговременной памяти. Из-за этого было трудно прогнать от себя диалог, который состоялся у нее с существом – кем бы оно там ни было, – которое называло себя Сэм Вон.

Документы и монографии, относящиеся к Касперу, информация, добытая в тайных поисках, предпринятых далеко от изолированных ледяных полей Цитадели, когда ученые и солдаты высаживались под покровом ночи в ненаселенных районах, чтобы собрать все, что можно, без опасности случайного вмешательства. И еще – образцы касперианской речи. Кое-что из этой массы знания, поняла Ким, пришло от самой Сьюзен.

Итак, вот они: образцы речи, географические названия – кладезь информации. Как же они называли свой затерянный город Севера? Бол. Никто точно не знал, не означает ли это слово «Цитадель», но такое казалось вполне возможным.

Затем Ким наткнулась на программу, которая переводила человеческий язык в знаки и символы касперианского языка, основываясь на найденных образцах и некоторой экстраполяции. Ким опять услышала движение, затем быстрое щебетание и щелканье прямо за клеткой. «Они нашли подкоп Элиаса, – подумала женщина. – Сейчас они войдут. И что тогда случится? »