Чтобы все это лучше понять, начнем с самого дна иерархии, с «далитов».

Что же именно значит слово «далит»? Его нет у Каутильи, потому что оно сравнительно недавнего происхождения. Далитов раньше называли «неприкасаемые». Термин «далит» придумал великий индийский государственный деятель Б. Р. Амбедкар, который после обретения независимости в 1948 году помог составить первый вариант конституции Индии. Буквально это слово обозначает «разбитый, сломанный». Но откуда взялось понятие «неприкасаемых»?

Смысл термина «неприкасаемые» совершенно понятен – это люди, к которым нельзя прикасаться. Для представителей высших каст прикоснуться к «далитам» – это загрязнение, устранить которое можно только ритуальным очищением. Как выразился один рабочий-далит из района Ахмадабада в штате Гуджарат, опрошенный в 1998 году представителями организации Human Rights Watch,

Неприкасаемость подразумевает не только отсутствие физических контактов. Если тень далита заденет брахмана, то тому тоже придется пройти ритуальное очищение. Далиты не имеют права носить обувь в присутствии «дваждырожденных». Амбедкар и сам был выходцем из далитов, и ему не нравилось понятие неприкасаемости, поэтому он постарался настоять на том, чтобы оно было запрещено в индийской конституции. Статья 17, «Упразднение неприкасаемости», вполне недвусмысленно гласит:

И все же, по некоторым оценкам, в современной Индии существует до 200 миллионов далитов. Как такое возможно?

Наиболее известное свое рассуждение о неприкасаемости Амбедкар написал, готовясь к лекции в 1936 году. Он так и не прочитал лекцию, поскольку когда поделился черновиком, то организаторы лекции сочли ее наброски настолько возмутительными, что тут же отказали ему в приглашении. На основе этого черновика Амбедкар сам напечатал книгу, озаглавив ее «Уничтожение касты». Тема книги была прекрасно ему знакома; в детстве ему позволили посещать школу для «прикасаемых», но он должен был сидеть вдали от других детей на мешке, чтобы не загрязнять им пол. Он не мог пить целый день, потому что единственный водопроводный кран предназначался для высших каст. Амбедкар начинает свою книгу с описания того, что значило быть неприкасаемым:

Но Амбедкар поставил себе задачу не просто запретить дискриминацию неприкасаемых. Он хотел упразднить всю кастовую систему, поскольку понимал всю пагубность ее последствий. Он критиковал ее с экономической точки зрения. Он не видел смысла (как и мы не видим его) в том, что кастам, варнам и джати предписывают различный род деятельности. Конечно, он осознавал, что такие предписания основаны на доминировании и служат мощным источником несвободы. Но, что еще важнее, он понимал, что кастовое общество нападает на себя самого и остается раздробленным и неорганизованным. Он писал, что

Повсюду в тексте он использует другую метафору, сравнивая кастовую систему с «многоэтажной башней без лестниц и входа. Каждому придется умереть на том этаже, на котором он родился». Созданное кастовой системой разделение труда иррационально, потому что оно «подразумевает попытку назначить обязанности отдельным лицам заранее – не на основе развитых способностей, а на социальном статусе родителей». Нельзя построить современную экономику на «догме предопределения», и любая такая попытка – это попытка построить «дворец на куче навоза».

Амбедкар ясно давал понять об ужасных последствиях кастовой системы для свободы и политики. Кастовая система не только в основе своей нелиберальна, но, как уточнял Амбедкар, касты создают в высшей степени раздробленное, неорганизованное и неспособное общество. «Касты… полностью дезорганизовали и деморализовали индуистов», – писал он, потому что «индуистское общество как таковое не существует. Это просто набор каст». Кроме случаев, когда они объединяются против общего врага, «каждая каста пытается отделиться и отгородиться от других… идеальный индуист должен жить, как крыса, в своей собственной норе, отказываясь – от любых контактов с другими… Следовательно, индуисты это не просто набор каст, а столько же враждующих групп, каждая из которых живет только для себя самой и ради своих эгоистичных идеалов». Подавляющая роль каст в определении идентичности человека и объясняет, почему «индуисты не могут сформировать общество». Это основополагающий принцип, потому что

Насколько кастовое общество несвободно? Понятно, что в большой степени, что очевидно, если учесть ограничения на занятия, образ жизни, место проживания и многие другие сферы, сопряженные с кастами. Но Амбедкар хотел подчеркнуть более глубокую особенность – а именно то, что кастовая система держится только благодаря доминированию и угрозе насилия. Он напоминает, что в великом индийском эпосе «Рамаяна» царь Рама обезглавливает шудру, которого застает за медитацией. Шудры – не «дваждырожденные», а потому им не дозволено медитировать, что ясно дает понять Каутилья. «Законы ману», древнейший индийский свод законов, говорят о том, что царь должен поддерживать кастовую систему, и назначают весьма суровые наказания за нарушения варновых запретов. Например, шудру, который цитирует веды – древнейшие памятники индуистской литературы – или хотя бы слушает их, следует наказать, вырвав его язык или залив расплавленный свинец в уши.