– Ш-ш-ш, – успокоил ее Генри. Ты в безопасности. Теперь все будет хорошо.

– Сьюзи, – Тесс с трудом перевела дыхание и посмотрела на воду. – Ее больше нет.

Они посмотрели туда, где только что была Сьюзи, – искали взглядами рябь на воде, пузырьки, что угодно, – но она ускользнула. Остался лишь светлый парик, плавающий на поверхности воды.

– Я подошел близко к тому, чтобы связать все вместе, – сказал Билл Лунд.

Они собрались на пляже вокруг пикапа Генри и ждали, когда приедет полиция. Тесс завернулась в заляпанную краской холстину, валявшуюся в кузове. Она дрожала и никак не могла согреться. Генри стоял рядом с ней, но их тела почти не соприкасались. Время от времени, когда ее охватывал приступ острого кашля, он наклонялся и осторожно похлопывал ее по плечу, как старая тетушка. Эмма сидела со скрещенными ногами на большом плоском камне в центре пляжа. Она держала в руке мокрую садовую перчатку – все, что осталось от куклы Дэннер.

– Я проследил за Тесс до дома Клэр Новак и видел, как Клэр расхаживает в хижине, – рассказал Билл. – Я подозревал, что это Сьюзи, но не имел твердых доказательств. И разумеется, я не имел понятия, что вы все считали ее мертвой.

Генри уже объяснил, что десять лет назад произошел… несчастный случай.

– Я вплавь доставил ее тело к центру озера, – сказал он Биллу. – Потом я видел, как она ушла на дно.

Тесс до сих пор не могла поверить в случившееся.

Сьюзи оказалась жива.

Клэр на самом деле была Сьюзи. Это было невероятным.

Страсть: вот чего не хватает.

Она представила руки Клэр. Потом усердно постаралась вернуться в прошлое и увидеть руки Сьюзи. Неужели это были одни и те же руки? Да, она могла изменить форму лица, цвет глаз и волос, – но разве Тесс все равно бы не узнала ее? Можно ли узнать человека по его рукам, по мелким жестам, которые невозможно скрыть?

Возможно ли, что Тесс настолько изголодалась по любви и вниманию человека, который действительно мог бы понять ее, что она не обращала внимание на предупредительные знаки?

Как это трогательно. И как жалко.

– Она оставила мне одежду и парик, а потом писала в моем дневнике, – сказала Уинни. – Это на самом деле была Сьюзи. Только не в призрачном варианте.

Билл кивнул.

– Не могу поверить, что все это время она была жива, – добавила Уинни.

– Она была жива и вынашивала мстительные планы, – уточнил Билл.

Тесс прикоснулась к плечу, где остались слабые отметины от зубов Сьюзи.

«Ты хочешь спастись, Тесс?»

– Когда она вернулась в хижину и связала вас, то что-нибудь сказала по этому поводу? – обратился Билл к Уинни.

Ее подбородок задрожал, глаза наполнились слезами.

– Она сказала, что мы разочаровали ее. Что ей самой не верится, как просто было разобраться с нами. Одурачить нас и заманить в ловушку.

Генри повернулся и посмотрел на Тесс, которая до сих пор ничего не сказала. Да и что тут скажешь? Что она могла бы добавить к этому? Пожалуй, ее одурачили больше остальных.

«Расскажи мне твой величайший секрет. То, о чем ты еще никому не рассказывала».

– Думаю, это она разослала открытки, – сказал Билл. – Хотя я не могу понять, почему она ждала десять лет.

«Это будет как исповедь… Я отпущу твои грехи».

Генри покачал головой:

– Когда мы плыли в каноэ, она сказала, что не делала этого. Но тот, кто это сделал, оказал ей услугу.

– Это была я, – донесся слабый голос откуда-то сбоку. – Я послала эти открытки, – призналась Эмма. Она казалась очень маленькой, сгорбившись в мокрых шортах и футболке. Маленькая девочка, появившаяся на свет из-за дырочек в презервативе, проделанных Уинни. Единственное благо, оставшееся в подарок от давно прошедшего лета.

– Мы с Мэл нашли фотографии и старый дневник в папиной студии, – она посмотрела на родителей. – Я подумала, что, если смогу вернуть ваших старых друзей из колледжа… – ее подбородок начал дрожать, и она опустила голову.

Тесс подошла к дочери и обняла ее, закутывая в складки заляпанной краской холщовой ткани, словно мотылек, защищающий свое потомство.

На старой лесовозной дороге появились огни проблесковых маячков. Билл настоял на звонке в полицию, но Тесс знала, что это ничего не изменит. Полицейские могут всю ночь обыскивать лес вокруг озера; они все равно не найдут ее. Как всегда, Сьюзи на десять шагов опередила всех остальных.

Сьюзи исчезла.

Генри сидел на полу в своей мастерской среди опилок и обрезков: это все, что осталось от каноэ.

Он держал на коленях дневник Сьюзи. Уинни вчера отдала ему дневник перед тем, как села в свой автомобиль и уехала в Бостон.

– Сьюзи оставила его мне в тот последний день, – сказала она. – Должно быть, она забрала его из твоей студии, когда вынесла из «Блейзера» куклу Эммы.

Генри кивнул. На прошлой неделе они все расставили по полочкам. Это Сьюзи в парике и своей старой одежде бродила вокруг его дома и подожгла студию Тесс. Под видом Клэр она узнала у Тесс насчет куклы и о том, как Генри ненавидел «скульптуру» Эммы. Уинни сообщила ему, что Сьюзи как будто знала об их плане доставить лося на озеро и сжечь вместе с ее одеждой.

– Должно быть, она все это время шпионила за нами, – сказала Уинни. – Она подслушивала наши телефонные разговоры. Ей все было известно заранее. Думаю, в тот вечер она проникла в твой дом и двигала куклу, чтобы напугать тебя до такой степени, что ты захочешь сжечь куклу вместе с лосем. Потом она выкрала куклу и вернула ее вместе с Тесс, запертой внутри.

Когда Тесс сделали анализ крови в больнице, они узнали, что ей вкалывали лошадиные дозы транквилизатора, чтобы она оставалась в бессознательном состоянии внутри куклы Дэннер.

– Ветеринарные препараты, – объяснил Генри врач из отделения экстренной помощи. – Очень удачно, что ваша жена находится в превосходной физической форме; у нее могло отказать сердце. Другому человеку повезло бы меньше.

Генри до сих пор не понимал, каким образом Сьюзи удалось провернуть все это, – казалось невозможным, что она запланировала все именно так, как и произошло. Когда она только приехала в город, то не могла знать о кукле или о каноэ.

– Ты знаешь, что она говорила, – напомнила ему Уинни. – Великое искусство – это всегда импровизация.

Генри придерживал одной рукой дверь автомобиля Уинни; в другой руке он держал дневник. Он вспомнил, как Сьюзи обратилась к ним с речью из озера перед тем, как Тесс швырнула камень.

«Мы навсегда запомним это лето. Мы будем возвращаться к нему. Часть нашей души будет вечно оставаться здесь».