комитет тоже висит камера? — от каждого сказанного мною слова, Галина просто становилась серой на лице, я же начинал получать удовольствие от ее вида, — И о чудо, она тоже повернута как раз в нашу сторону. Так что когда пойдете писать заявление, не забудьте прикрепить записи с видео камер. — я уже подошел к машине, когда она встала на ноги, но решил все-таки добить, — А хотя знаете, давайте я вас провожу в отделение, чтобы вы точно не ушиблись по дороге.

И только сделал всего один шаг к ней навстречу, как она отскочила назад и зашипела змеей:

— Ты просто мерзость, а не мужчина! И я очень надеюсь, что ОНА тебя никогда не простит! — выплюнула она мне, я же старался делать вид, что меня не задевают ее слова, — Ты все уничтожил! Так будь и ты проклят, за то что сделал!

— А я уже и так проклят. — ответил ей спокойно, но уж без улыбки, — И уничтожил не я, а вы сами, вместе с моим отцом. Вы только не захлебнитесь своим ядом, а то кто же будет потом нянчить вашу Настеньку?

Она что-то еще продолжила шипеть, но я уже и не слушал. Просто уехал оттуда.

Может снаружи меня и не задели ее слова, но вот внутри все опять начало трещать. И боль была уже не фантомной.

Мне двадцать пять лет, а я уже хватаюсь за сердце! Меня отвлек телефон тогда:

— Ты где? — без приветствия спросил Ден.

— Еду от следователя. Ты что-то хотел?

— Да. Завтра, вообще-то Новый год, если ты не забыл. И мы хотим, чтобы ты его встретил с нами. — так буднично и уверенно заявил друг и меня отпустила, хотя бы частично.

— Ден, зачем я вам там нужен?

— Меня, твоя хандра уже достала! — заорал он мне в трубку, да так что мне пришлось телефон отодвинуть. — Мы ищем их, понимаешь, ищем! Мы же не Боги, чтобы по щелчку пальцев, все становилось так как нам нужно. — я понимал, что друг тоже на взводе, но не готов был слушать сейчас еще одну истерику, пускай и мужскую.

— Я понимаю, Ден. Выдыхай. — я даже через телефон услышал, как заскрипели его зубы, потому что моя интонация его не устраивала. — Я буду завтра. Не обещаю, что надолго приеду, но побуду.

И вот теперь, я сижу за общим столом с моими друзьями и подругами моей Колючки. И вроде все улыбаются и поздравляют с Новым годом, желают друг другу всякой чепухи, а меня просто подкидывает на месте от какого-то предчувствия. И я не могу понять какое оно, хорошее или плохое. Меня несколько раз зовут на перекур, но я решаю просто сидеть за столом и сегодня, в кои-то веки просто надраться! Может хоть это поможет мне немного отключиться?

Периодически замечаю грустные улыбки Ани, Вики и Лизы, и даже понимаю их причину. Они тоже ждали, что Мира хоть как-то даст о себе знать. Хотя бы подругам скажет, но нет.

Со слов следователя, что вел дело о ее избиении, она разбила телефон о голову одного из нападавших. А новый, скорее всего так и не купила. Отследить ее никак не вышло по старой симке, да и в сеть она не выходила ни разу за последние две недели.

Аня отложила свой телефон, который достаточно долго сжимала в своей руке, и ушла на кухню. Девочки пошли ей помочь.

Я наблюдал за этим всем как сквозь призму, будто и не я вовсе тут сижу, а просто наблюдаю за всем со стороны. Мот с Деном пытались меня расшевелить, но вскоре бросил все попытки.

Рядом завибрировал телефон, и я на автомате взял его даже не сразу сообразил, что на меня с экрана смотрит… моя Колючка!

Я смотрел на нее и не мог поверить, что вижу! Мне казалось, что если я сейчас хотя бы моргну, она исчезнет.

Я видел, как в ее глазах менялись эмоции со скоростью света, и даже не заметил что вокруг стало так тихо, что слышно было как лампочки на гирлянде переключаются.

Она похудела. Это было видно по ее щекам, волосы стали намного длиннее, сейчас они были распущены, и это сразу бросалось в глаза. Она была одета в какой-то светлый свитер с большим воротником, но он ей так шел, что я не выдержал и просто провел пальцем, прямо по экрану. И только сейчас понял, что она не рядом.

— Привет. — мы прошептали с ней в один голос, и так же грустно улыбнулись, будто отражение друг друга.

— С новым годом… — на этот раз улыбки получились более открытыми, потому что опять сказали в один голос.

И мы опять замолчали. Я не могу сказать почему молчала Мира, мне же просто хотел насмотреться на нее и понять, что она в порядке. Такая родная, но такая далекая.

Я видел грусть и обиду в ее глазах. Даже увидел маленькую слезинку, которую она попыталась незаметно стереть, и меня как кислотой обожгло. Потому что плакала моя девочка из-за меня.

Я так хотел, чтобы она знала, что я на все готов ради нее! Что уже все запущено и назад пути нет. Теперь только вперед к ним, к моим родным. Но единственные слова, которые крутились у меня на языке сейчас, просто не мог проигнорировать. Она должна знать, что я все еще ее!

— Я тебя…, — и все исчезло. Экран потух, показав завершение вызова, а у меня внутренности сковало моментальным льдом, но свою фразу я закончил, — … люблю.

«Я люблю тебя, моя Колючка» — мысленно повторил еще раз, надеясь, что скоро смогу говорить ей эти слова бесконечно!

Глава 50

Я сидел напротив своего отца, в небольшой комнате три на три, через стол, и ничего не чувствовал. Вот вообще, ноль. Только понимание того, что я не хочу быть таким отцом для своего сына, двигало мной последние две недели.

Я не хотел этих очных ставок, но по другому следователи не могли дать гарантий тому, что меня не закроют рядом в камере. Отец постарался на славу, чтобы и меня втянуть в его грязь, вот только он не знал, что на каждый его шаг у меня был собран весь материал.

Сейчас же я видел в его глазах не просто ненависть, а целую смесь из самых разных эмоций, которые пожирали его, а он даже не сопротивлялся. А то пренебрежение с которым он окидывал меня