завоеваниями последнего, но и вековечными социально-политическими, экономическими, культурными и этническими связями народов северокавказского яфетидо-тюрко-иранского мира с народами славянского Приднепровья и Подонья, связями, уходящими в древний скифо-сарматский мир. Естественны и попытки связать «савиров», исчезающих, по письменным источникам, с VII в., с черными болгарами. Н.Я. Марр указывает, что современные балкарцы, родственные, с одной стороны, кабардинцам, а с другой — древним кабарам (кстати сказать, по Константину Багрянородному, носившим в Венгрии название «савартиасфалов»), аварам-обрам, иберам и обезам (абхазам), носят название «savr», «sav».

Интересно отметить, что термин «sav» («sev») в ряде яфетических или близких к ним языков обозначает собственно «черный». Например, в армянских источниках «савиры», «савары» называются «savardic» или «savaric», что значит «черные сыны». Они же именуются «sevordic», «sevorjik». «Черные угры» носят название «sevugri». Как мы видели, термин «сев» («sev»), «сав» («sav») выступает все в том же значении «черный». По мнению Н.Я. Марра, «sev», «se» в смысле «черный» — языковое явление, присущее яфетическим языкам и ведущее еще к скифам. Н.Я. Марр отмечает также, что реликтовая речь болгар имеет и древние яфетические, и турецкие, и, наконец, индоевропейские элементы[392].

Учитывая скрещения и исторические миграции, можно сказать, что «черные болгары», по-видимому, являются в прошлом «савирами», а в настоящем — балкарцами. Если так, то станет ясным вопрос о роли салтово-маяцкой культуры в истории древнейшего славянского населения лесостепной полосы.

С давних пор славянские купцы и дружинники проходили через степи на юго-восток, в Хазарию, с давних пор в степи выходили русские промысловики. С другой стороны, различные тюркские, иранские и яфетические кочевые племена проникали далеко на север и в зависимости от мощи этнического комплекса соседей, от конкретной исторической обстановки шла колоризация пестрых, многоязычных племен, остатков скифо-сарматского мира в тюрок, иранцев или славян в различных уголках Восточной Европы. Это не могло не отразиться на древнейших судьбах славянского населения лесостепной полосы Днепровского Левобережья.

Обширная литература о салтово-маяцкой культуре, датируемой VIII–X вв., позволяет сделать некоторые выводы[393].

Создание городищ салтово-маяцкого типа явилось результатом оседания на землю части кочевников. Оседлые поселения сарматов, возникшие в низовьях Дона и Кубани в самом конце I тысячелетия до н. э. и в первые века н. э., были сметены гуннским вторжением в IV столетии. Но вскоре процесс оседания кочевников на землю возобновился, сперва на южной, кавказской окраине лесостепной полосы, а затем, около VIII в., и на северной ее границе.

Салтово-маяцкая культура с ее могильниками и городищами «как раз и является наиболее выразительным памятником этого процесса, характерного для времени и места образования Хазарского государства»[394].

Район распространения городищ и могильников салтово-маяцкого типа определяется территорией от Нижнего Дона до среднего и верхнего течения Донца. К числу таких памятников относится Правобережное Цимлянское городище, расположенное в низовьях Дона у станицы Цимлянской, Маяцкое городище, стоящее у впадения реки Тихой Сосны в Дон, Салтыковское городище на реке Донце, у села Верхнее Салтово, городище Ольшанское на Тихой Сосне, наиболее хорошо изученные, и кроме того — городища и могильники у слободы Покровской Купянского района, у хутора Зливки на Донце близ Изюма, у Подгоровки, Саловки, Ютановки, Н. Лубянки Валуйского района, в Валуйках и других местах. Эти районы можно назвать очагом салтово-маяцкой культуры хазарских времен.

Маяцкое, Салтовское, Ольшанское и сходные с ними городища представляют собой небольшие каменные крепости, окруженные довольно обширными неукрепленными поселениями. Так, например, Маяцкое городище сравнительно небольшого размера (по площади около 0,8 гектара) окружено глубоким рвом и обнесено каменными стенами, достигающими более чем 6-метровой толщины. Внутри городища находятся остатки каменного здания и следы каменных фундаментов жилых и хозяйственных построек. Все это (размещенное внутри городища), в свою очередь, окружено стенами. Между оградой этого жилого комплекса и оградой городища обнаружены остатки жилищ типа землянок. Вокруг городища расположено обширное неукрепленное поселение общей площадью в 15 гектаров, покрытое ямами — остатками жилых землянок, хозяйственных сооружений и хлебных ям. Салтовское городище отличается от Маяцкого только более крупными размерами и наличием остатков гончарной мастерской. Ольшанское городище и по типу и по размерам мало чем отличается от Маяцкого.

Обращает на себя внимание наличие внутри городищ лишь незначительного культурного слоя. М.И. Артамонов приходит к выводу, что городища салтово-маяцкого типа не были ни сплошными укрепленными поселениями, ни временными убежищами для окрестного населения, а представляли собой, скорее всего, дворы-замки владетельной знати полуфеодального типа оседающих на землю и переходящих к земледелию кочевников. В этих дворах-замках жили ее вассалы, слуги и рабы, и замки эти господствовали над окрестным населением, превращаясь постепенно, как это имело место в Салтове, в города.

Судя по сохранившимся остаткам, население городищ салтовского типа, и прежде всего и в большей мере самого Салтова как своеобразного центра, представляло собой уже раннее феодальное общество. Многочисленные клейма указывают на выделение ремесла, на превращение его в самостоятельную функцию хозяйственной жизни, что свидетельствует о развитии частной собственности и, следовательно, о распаде первобытно-общинных отношений.

Из ремесел процветали гончарное, создавшее специфические сосуды, чрезвычайно близкие к северокавказским, кузнечное, штамповка украшений, ткачество, обработка кож и т. д. Основное занятие жителей — земледелие, сочетающееся со скотоводством и носящее, быть может, такой характер, какой носило полуоседлое земледелие у хазар, при котором скотоводство играет еще большую роль и носит полукочевой характер. Имущественное различие в погребениях говорит о социальном расслоении среди населения городищ салтово-маяцкого типа. Богатые захоронения с дорогими саблями, сбруей и прочим инвентарем, сочетающиеся с погребением коней, тогда как наряду с ними современные им массовые погребения имеют более бедный инвентарь, свидетельствуют о наличии варварской феодализирующейся знати. Археологические раскопки выявили наличие многочисленного оружия, главным образом кривых сабель, боевых топоров и кинжалов, легких и сравнительно небольших по размерам. Многочисленное оружие указывает на развитие военной дружинной прослойки. Конечно, на основании этих данных еще нельзя сделать вывод, были или не были Салтово, Маяцкое и им подобные городища феодальными центрами, но, памятуя то, что они являлись своего рода аванпостами феодализирующейся хазарской державы в Подонье, возможно предположить, что в данном случае мы сталкиваемся не с родовой, а с феодализирующейся аристократией, аналогичной хазарской знати Поволжья и Кавказа.

Не менее характерным является и могильник у хутора Зливки Изюмского района Харьковской области. Зливкинский могильник тянется на ½ километра, и в нем встречаются вещи салтовского типа, но победнее, и вообще весь инвентарь Зливкинского могильника представляет как бы плохую копию салтовских вещей. Это упрочило в литературе, с легкой руки В.А. Городцова, копавшего в Зливках, наименование за Зливками сельского поселения, тогда как за Салтово — на грани превращения в город, а за