Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Гослитиздате подготовлено «Предложение на заключение издательского договора» на издание романа «Доктор Живаго»193.
Разрешение Госиздата за № 8–1805 выдано 27 октября (РГАЛИ. Ф. 613. Оп. 10. Ед. хр. 7728).
Договор с автором будет подписан 21 января 1957 года.
18 октября. В «Литературной газете» (с. 3) статья Ильи Сельвинского «Народность и поэзия».
Ее внутренний смысл проясняет письмо Сельвинского Илье Эренбургу от 25 ноября, где, в частности, сказано:
Великодержавные славянофилы всеми правдами и неправдами добиваются того, чтобы провести в нашей общественности мысль, будто в советской поэзии существует только одна народная линия – это линия Твардовского, все остальное – интеллигентщина и космополитизм. Тогда как, – по мнению Сельвинского, – поэма о Теркине – это троянский конь: народная внешность при антикоммунистической сердцевине. (Вот уже добрых 10 лет, как я нигде не могу опубликовать своей статьи на эту тему). Для того чтобы парализовать влияние Теркина, необходимо в противовес ему создать обаятельный образ большевика, человека, который так же, как Теркин, вышел из народа, но в противоположность Теркину обладает революционным, коммунистическим взглядом на действительность. Такой образ еще не создан нашими поэтами: и это понятно – ленинец в частушку не влезет. Нужны иные масштабы (Почта Ильи Эренбурга. С. 331, 332).
19 октября. Из дневника Елены Булгаковой:
Днем позвонил и приехал Твардовский, привез «Мастера», сказал, что он потрясен, узнав, поняв, наконец, масштаб Булгакова: «Его современники не могут идти ни в какой счет с ним». Еще говорил много о своем впечатлении от романа, но кончил так: «Но я должен откровенно сказать Вам, Е. С., что сейчас нельзя поднимать вопроса о его напечатании. Я надеюсь, что мы вернемся к этому, когда будет реальная возможность»194. Привез мне в подарок свою книгу «Дом у дороги» с милой надписью. Когда я сказала ему, что М. А. его любил (а это так), был очень смущен и доволен: а я не думал, что он меня заметил (Е. Булгакова. С. 301–302).
Не позднее 20 октября. Редколлегия «Литературной газеты» принимает решение не публиковать резко критическую статью Виктора Дорофеева о романе Владимира Дудинцева «Не хлебом единым».
Как вспоминает Л. Лазарев,
Кочетов понимал, что на обсуждении роман будет горячо поддержан, что противники романа не отважатся выступить в так настроенной аудитории, и решил нанести упреждающий удар, напечатав разгромную статью Виктора Дорофеева. нам раздали ее уже набранной, предупредив, что завтра будет обсуждение на редколлегии, в котором мы должны принять участие. Напечатать статью Дорофеева своей властью, минуя редколлегию и отдел литературы, Кочетов не решился, а может быть, надеялся, что на редколлегии выбьет «добро» на публикацию.
Но не тут-то было, участники обсуждения не склонны были поддаваться нажиму, осознавали, что вопрос решается принципиальнейший (Л. Лазарев. Шестой этаж. С. 59–60).
20 октября. Болгарскому городу Сталин возвращено историческое имя Варна. В этом же году возвращено имя польскому городу Катовице (ранее Сталиногруд), в 1961 году очередь дойдет до немецкого Айзенхюттенштадта (Сталинштадт), румынского Брашова (Орашул-Сталин) и венгерского Дунауйвароша (Сталинварош).
21–25 октября. «Имеется требование издать роман у нас во что бы то ни стало. По-видимому, он выйдет из печати зимой несколько сглаженный и смягченный», – пишет Борис Пастернак своей сестре Лидии в Англию (Б. Пастернак. Т. 10. С. 184).
Об этом же сказано и в его письме Ю. Г. Вилянину, датированном концом октября: «Есть требование даже „из сфер“, чтобы роман был напечатан» (Б. Пастернак. Т. 10. С. 185).
21 октября. В Театре имени Вахтангова премьера спектакля «Ромео и Джульетта» в переводе Бориса Пастернака. Постановщик Рубен Симонов, в главных ролях Юрий Любимов и Людмила Целиковская.
22 октября 195. На заседании секции прозы Московской писательской организации обсуждается роман Владимира Дудинцева «Не хлебом единым»196. Открывший заседание Вс. Иванов заметил:
Я прочел роман В. Дудинцева с громадным удовольствием и большим волнением. Роман полон человеколюбия, настоящего уважения к рядовому, маленькому человеку.
От имени редакции «Нового мира» К. Симонов попросил собравшихся «серьезно и объективно проанализировать роман», подчеркнув, что «большой интерес к роману не должен свести разговор о нем просто к славословиям».
С кратким анализом романа выступил Л. Славин, увидевший в книге В. Дудинцева не только значительное литературное, но и общественное явление:
…перед нами вещь выстраданная, в ней и наша боль, и наша радость, и наши надежды, и наш оптимизм. Здесь не только правда фактов, но и правда чувств.
Роман высоко оценили в своих выступлениях Н. Атаров («…Дудинцев создал своеобразную энциклопедию борьбы за технический прогресс»), С. Михалков («Я прочитал роман и считаю его явлением в нашей литературе примечательным и, несмотря на его отдельные недостатки, явлением принципиально положительным»),197 В. Овечкин («Роман написан мужественно, в нем нет обывательского смакования трудностей»), В. Тендряков («В последнее время появлялись такие, более или менее смелые произведения, но ни в одном из них так открыто и так сильно не было сказано о дряни»), В. Кетлинская («Дудинцев по-моему, сделал очень хорошее и прогрессивное дело»), а также А. Авдеенко, А. Исбах, Т. Трифонова (Обсуждаем новые книги // Литературная газета, 27 сентября. С. 3–4). Важнейшим событием обсуждения явилось выступление К. Паустовского, который, в частности, сказал:
