В 24-м томе 2-го издания Большой Советской энциклопедии (подписан в печать 8 декабря 1953 года) Ленсбери аттестуется даже как «реакционный политический деятель», проводивший «антирабочую политику», поддерживавший «политику поощрения фашистской агрессии и сговора с фашистскими державами» и лишь «с целью обмана рабочих» заявлявший о сочувствии к Советскому Союзу.

Иными словами, «подсюсюкивать» Ленину у Ленсбери нужды ни с какой стороны не было. Тем не менее в 1935 году, за пять лет до смерти, Ленсбери издал в Англии книгу «Взгляд в прошлое и будущее», где была отдельная глава «Ленин». Не познакомить с ней читателя хотя бы в извлечениях не могу…

Редактировавший в 1912–1922 годах газету «Дейли Геральд» Ленсбери встретился с Лениным 21 февраля 1920 года — в свой шестьдесят первый день рождения. И в 1934 году, уже семидесятипятилетний, вспоминал:

«Моя беседа с Лениным была довольно продолжительной: он говорил о революции и международном положении. Хотя Ленин отлично знал, что я не был большевиком и исповедую христианство, он обращался со мной очень учтиво и доброжелательно, что позволило нам в течение всей беседы чувствовать себя легко и непринуждённо. Меня увлекла его речь, его здравый смысл и идейная убеждённость. Я не заметил в нём ни малейших признаков самомнения или ограниченности мышления…

Этот человек был одновременно и реалистом, и идеалистом… Он не обещал лёгких путей в обетованную землю, которая, по его мнению, могла быть достигнута только путём труда и жертв…

Покидая Ленина, я чувствовал, что встретил наиболее ненавидимого и наиболее любимого человека в мире. Лучше всего я могу подвести итог, сказав, что думаю о нём как о мудрейшем и наиболее преданном своему делу человеке, которого я когда-либо встречал».

Не думаю, чтобы Джордж Ленсбери был знаком с клеветническими оценками Ленина Петром Бернгардовичем Струве и прочими членами антиленинской «мышиной когорты», однако он прямо-таки припечатал всех их, написав: «Я слышал, как некоторые говорили, что Ленин был эгоистом и фанатиком. Думаю, что многие из встречавшихся с ним сами в некоторой степени страдали больным самолюбием, но обвиняли в этом его. Я же не нашёл таких признаков во время беседы с ним».

Ленсбери, по его собственному признанию, уповал на «изменение интеллектуальных и моральных представлений у отдельных людей путём осуществления христианских принципов любви и братства», но когда, как он пишет, Ленин понял, что его собеседник не воспринимает идеи о победе социализма насильственным путём, то «не оборвал» его «с презрением или сарказмом», а «с весёлым смехом» согласился:

— Не важно, каким путём придёт социализм. Возвращайтесь в Англию и попробуйте ваш путь любви и мирного убеждения. Я полагаю, что вы потерпите неудачу, но я был бы рад, если бы вы оказались правы.

«Прошло немало времени, — заключал Ленсбери, — и я не могу ручаться, что это были его точные слова, но суть их была такова».

Интересно, к слову, что бы написал христианин Ленсбери, узнав, что через почти сто лет после его беседы с Лениным в Англии легализованы однополые браки?

До личной встречи Ленин и Ленсбери были неплохо знакомы заочно… Ленин до революции не раз поминал Ленсбери, и вполне одобрительно: в 1911 году в статье «Конгресс английской с.-д. партии»[241]; в 1912 году в статье «Английские споры о либеральной рабочей партии»…[242] Поминается «т. Ленсбери» и в известной ленинской работе 1920 года «Детская болезнь „левизны“ в коммунизме»…

Уже после беседы с Ленсбери Ленин взялся за статью «О компромиссах», где, прямо ссылаясь на просьбу «тов. Ленсбери» разъяснить вопрос о возможности компромиссов с капиталистами, писал:

«Может ли сторонник пролетарской революции заключать компромиссы с капиталистами или с классом капиталистов? Отрицательный ответ на этот общий вопрос был бы явной нелепостью. Конечно, сторонник пролетарской революции может заключать компромиссы или соглашения с капиталистами. Всё зависит от того, какое соглашение и при каких обстоятельствах заключается… Нельзя зарекаться от компромиссов. Дело в том, чтобы уметь через все компромиссы… сохранить, укрепить, закалить, развить революционную тактику и сознание, решимость, подготовленность рабочего класса и его организованного авангарда, коммунистической партии»[243].

При этом надо заметить, что с исторической точки зрения свидетельства Ленсбери оказываются, пожалуй, наиболее важными из вообще всех воспоминаний о Ленине. Как Уэллс оказался единственным крупнейшим представителем западной культуры, беседовавшим с Лениным, так и Ленсбери оказался единственным крупнейшим представителем западной политики, с которым смог прямо побеседовать Ленин, хотя в то время, когда состоялась эта беседа, Ленсбери ещё не достиг пика своей карьеры. Тем не менее на том, что написал о Ленине будущий лейбористский лидер, имеет смысл остановиться дополнительно…

Скажем, Ленсбери принадлежит важнейшее свидетельство о том, что Ленин, обсуждая конфликтную ситуацию между Советской Россией и капиталистическим Западом, сказал, что «он реалист, и что если бы Ллойд Джордж или Вильсон, или оба они приехали в Москву, все вопросы, которые вызвали вражду и озлобление между Россией и Англией или Америкой, могли бы легко быть устранены…».

Ленсбери свидетельствует, что с разрешения Ленина он послал телеграмму Ллойд Джорджу с приглашением того в Москву, чтобы предпринять шаги в направлении мирного урегулирования. «Но Ллойд Джордж, — пишет Ленсбери, — был либо не склонен ехать, либо „слишком занят“. Конечно, я не получил ответа на телеграмму».

Как иногда сенсационные сведения оказываются запрятанными именно потому, что лежат на виду у всех! Сообщённое Ленсбери должно было, вообще-то, изучаться, например, в советской средней школе, как важнейший исторический факт! Не то что студенты в СССР, но каждый школьник должен был бы знакомиться со следующими словами Ленсбери, относящимися к началу тридцатых годов (жирный шрифт мой):

«Вспоминая слова Ленина о позиции других держав и о вооружениях, я убеждаюсь, что мир с каждым днём приближается к новой мировой войне и одна из главных причин этого заключается в том, что Ленин не был понят. Он настойчиво подчёркивал, что он и его друзья не хотят создавать большую военную машину, что Россия навсегда покончила с какими бы то ни было империалистическими целями и что хотя они и верят в мировую революцию, которая осуществит переход от капитализма к социализму, но в каждой стране массы должны сами решать вопрос о своём освобождении.

Он совершенно не скрывал и не отрицал намерения III Интернационала создать всемирный рабочий интернационал для объединенных действий и пропаганды. Но, несмотря на это, я совершенно убеждён, что если бы Англия, Франция и Америка признали Советское правительство в то время, когда я интервьюировал Ленина, история прошедших лет была бы во многом иной и гораздо более мирной…»