заявить о своем присутствии. Так тихо, как только могу, я открываю дверь, выдыхая вздох облегчения от того, что она не скрипит и не издает никакого шума. Высунув голову, я оглядываю темный зал, пытаясь определить, откуда доносится голос. Стараясь не шуметь, я иду на звук.

Я понимаю, что он доносится из гостиной. Останавливаюсь перед самым порогом, чтобы он меня не увидел. Прислонившись спиной к стене, я пытаюсь контролировать дыхание и прислушиваюсь.

— Думаешь, я этого не знаю? — Баз шипит на того, с кем разговаривает по телефону. — Если он появится, ты скажешь мне, и клянусь, Трент, еще раз выкинешь это дерьмо, я убью тебя, понял? Зак вернулся в Лос-Анджелес. Он следующий, кого я навещу. Я предлагаю вам собраться, или я нанесу вам визит, и обещаю, что это будет некрасиво.

Моя грудь вздымается, когда я отхожу от стены, пытаясь переварить услышанное. Он сказал, что не знает, где Зак, но он только что произнёс, что он вернулся домой. И если Зак дома, это должно означать, что Винсент тоже. Мой желудок сжимается, и беспокойство скользит по венам.

Я хочу верить Базу и его утверждениям, что он на моей стороне, что он не доверяет Дикарям, но, если он им не доверяет, как все еще может говорить с ними так легко, будто ничего не случилось?

Коррупция.

Это единственное логическое объяснение. Настоящая коррупция — это тонкое лезвие, которое вы не чувствуете, пока оно не войдет глубоко в вашу спину. Пока не почувствуете, как кровь льется из вашей плоти, а боль просачивается из пор.

Я спешу обратно в комнату, осторожно оставляя дверь приоткрытой, чтобы услышать, как он идет. Забираюсь обратно на кровать и прислоняюсь спиной к изголовью. Прижав колени к груди, я закрываю глаза, пытаясь оставаться рациональной.

Это ничего не значит, пытаюсь я убедить себя. Это обрывок разговора, о котором я ничего не знаю. Я не могу делать поспешных выводов, пока не поговорю с Базом об услышанном.

— Ты знала, что ему нельзя доверять. Что теперь собираешься делать?

Я зажимаю уши руками, пытаясь заставить голос исчезнуть. Ее здесь нет. Ее не может быть.

— Тебе нужно защитить себя, Кензи. Ты не можешь доверять ему.

— Уходи, — шиплю я, закрывая глаза.

Когда я открываю их, мой подбородок дрожит, когда я вижу ее, стоящую в ногах кровати. Я качаю головой.

— Нет. Нет, мы не сделаем этого.

— Ты знаешь, что ты должна сделать.

И я знаю. Я не могу позволить своим чувствам к Базу затмить все остальное. Моя безопасность на первом месте, и ясно, что Дикари не остановятся, пока я не умру.

Я на взводе с той ночи, когда услышала, как Баз разговаривает по телефону с Трентом. Он ведет себя подозрительно, что только усиливает мои подозрения. Это тонкое лезвие коррупции? Мы оба идем по нему.

Что он задумал? Почему всегда чувствует необходимость отвечать на звонки наедине?

Он что-то скрывает от меня. Я чувствую это.

Поскольку Баз снова ушел, я решаю использовать это время, чтобы просмотреть статьи. Когда я спросила Дэна, куда он уехал, он сказал, что ему нужно уладить кое-что за городом. Это, конечно, только усилило мои подозрения. До сих пор каждая статья посвящена нам с Базом, сложности наших отношений, спорам вокруг меня, его друзей и нашего прошлого. Говорила я правду или лгала? Это главный вопрос, который все хотят знать.

Одна статья, в частности, привлекает мое внимание, поэтому я нажимаю на нее. Это короткая видеозапись того, как папарацци снимали, как Зак покидает The Kings вчера поздно ночью. Мужчина выкрикивает ему вопрос.

— Зак! Зак, как ты относишься к выбору твоего лучшего друга в девушках?

Именно тогда, я вижу, База в задней части кадра, Трента рядом с ним, и, клянусь, мое сердце останавливается, при виде, кто стоит рядом с ним. Он очень похож на Винсента. Но этого не может быть. Баз бы так со мной не поступил.

Конечно же, когда папарацци перемещают камеру, давая мне лучший обзор, я понимаю, как сильно ошибалась насчет База. Мой желудок сжимается, и я задыхаюсь.

Он здесь.

— Он мог бы сделать гораздо лучше. Вот, что я скажу. Но ты же знаете, что говорят о сумасшедших девушках. Они делают лучший минет.

Он усмехается от смеха. Папарацци смеются вместе с ним, и стыд покрывает мои щеки. Видео обрывается как раз в тот момент, когда Баз хватает Зака за шею и что-то говорит ему. Это все, от чего мне нужно избавиться.

Я смотрю видео еще три раза, просто чтобы убедиться, что не делаю поспешных выводов, но, конечно же делаю. Чем больше я смотрю, тем больше злюсь. Чувствую, как это растет внутри меня. Мои руки трясутся, когда я кладу их на колени. Мне до смерти хочется схватить что-нибудь и швырнуть в стену.

Я не была уверена, что могу доверять Базу до того, как это случилось, но теперь, особенно после увиденного, я знаю, что не могу. Я такая идиотка, думала, что он изменился, что наши отношения могут быть чем-то иным, кроме фальши. Я просто пытаюсь понять, под каким углом.

Зачем они встретились и чем занимались?

Может, держать меня здесь — это его способ присматривать за мной более внимательно? По спине пробегает холодок. Я чувствую себя здесь легкой добычей, ожидающей возвращения База. Подслушав его разговор прошлой ночью, я знаю, где Зак. Если бы я действительно захотела, я могла бы отправиться к нему домой и выяснить раз и навсегда, какого черта они задумали, поскольку очевидно, что я не получу ответов от База.

Приняв решение, я надеваю тонкий свитер и останавливаюсь в ногах кровати. Облизываю пересохшие губы, взвешивая варианты. Придя к единственно возможному решению, я вытаскиваю пистолет из-под подушки. Сердце колотится, переворачивая оружие в руке. Прерывисто выдохнув, я бросаю пистолет в сумочку и вешаю ее на плечо.

Быстро прокручиваю в голове план, спускаясь из пентхауса. Я могу подъехать на Убере к его дому и переждать. Сомневаюсь, что после всего произошедшего, он позволит мне войти без каких-либо колебаний, но они точно не оставят мне другого выбора. Сегодня я узнаю правду, раз и навсегда.

На протяжении всего пути вниз на лифте мое сердце колотится. Я не хочу ни с кем сталкиваться, и меньше всего с Дэном или с кем-либо из охранников. Бросая быстрые взгляды через плечо, я чувствую капли пота на лбу, когда направляюсь прямиком к