Силы стройки оказались распыленными между девятью крупными площадками. Вот тут-то и получилось так, что стройка, хорошо выполнившая полугодовой план 1929/30 года, стала отставать. Работы замедлились, и темпы стали падать. Уже в середине августа 1930 года стало ясно, что годовой план окажется недовыполненным. 20 августа партбюро Уралмашиностроя объявляет сорокадневный штурм – ударная работа до 1 октября 1930 года. 75 комсомольцев стройки образовали особый «железный батальон» под лозунгом: «В труде, как в бою!»[295]

За сорокадневный штурм удалось сделать многое. Поднялись стены пяти основных цехов завода, под крышу поднялись стены заводоуправления. Но план нагнать так и не получилось. Более того, был израсходован запас стройматериалов, и уже в ноябре 1930 года стройка столкнулась с острой нехваткой цемента, железа, гвоздей, труб, топлива. Резко обострились столкновения на площадке. В октябре было несколько поджогов складов и зданий, участились драки, один рабочий был облит кипятком. Заводилами беспорядков на стройке оказалась группа бывших кулаков во главе с Дьяконовым[296].

Все это свалилось на руководство стройки, не считая трудностей первого зимнего строительного сезона. В этих условиях Банников и секретарь партбюро Стриганов пошли на реорганизацию стройки с целью упорядочить работы. Общий план строительства оказался верным, но проведен был в жизнь бесплановым порядком, что, в конечном счете, и сорвало ритм всей работы. Банников разделил стройку на участки, соответствующие будущим цехам, выделил им лимиты стройматериалов, имеющихся на стройке, и поставил перед начальниками участков четкие планы. Сам же принялся добывать дополнительные материалы. Ему удалось в ноябре 1930 года достать на Невьянском заводе внеплановый эшелон с цементом.

Стриганов с помощью и одобрения Уралобкома реорганизовал парторганизацию стройки. Теперь на Уралмашинострое было не одно партбюро, а отдельный партком, объединяющий 12 первичных организаций, по числу основных цехов. Это позволило укрепить дисциплину на стройке и поднять ритм работы[297].

Итогом этой работы стало выполнение плана особого квартала на 83 % от установленных объемов. За зиму 1930 года удалось завершить бетонные и каменные работы на строительстве основных цехов и уже в январе 1931 года приступить к монтажу металлоконструкций. На плавильных печах начался монтаж конструкций. Уралмашинострой выполнил свой план особого квартала на 69,1 %.

На Челябинсктракторострое работы по возведению завода начались в марте 1930 года, когда 9 марта прошел первый субботник по выгрузке стройматериалов. В это время в США работает комиссия Ловина, которая договаривается о составлении проекта завода. На площадке же тем временем идут планировочные работы по имеющемуся эскизному проекту. Работы по возведению цехов завода еще не начинались. Приступили к возведению опытного завода ЧТЗ, на котором в дальнейшем планировалось вести изготовление и испытание опытных образцов новой техники. Ловин, так же как и Банников, принял решение начать строительство завода именно с этого участка, пустить опытный завод первым объектом, чтобы он стал производственной базой всей остальной стройки.

Стройка замерла в ожидании указаний, которых все не было и не было. Ловин в это время вел безуспешные переговоры. Наконец, заместитель начальника Челябинсктракторостроя В.В. Борисов не выдержал и в начале апреля 1930 года поехал в Москву, предварительно отправив в ЦК партии письмо о положении на стройке. 11 мая Борисова принял сам Сталин, подробно расспросил его о ходе работ и заверил, что строительство Челябинского тракторного завода находится под особым наблюдением ЦК[298].

Пока Борисов был в Москве, в адрес Челябинсктракторостроя пришла телеграмма Ловина о том, что проектные работы начаты и скоро будет начало строительных работ. Но строителям пришлось ждать до того момента, когда Ловин прислал телеграмму с координатами и габаритами цехов, по которой уже можно было начать закладку и строительство. В середине июня 1930 года Челябинсктракторострой получил эти сведения и начал подготовительные работы по строительству основных цехов. Полным ходом шло возведение помещений опытного завода.

Пока возведение цехов ждало проекта, рабочие начали возводить жилой городок Челябинского тракторного завода. 1 июля 1930 года был заложен первый дом этого поселка. Все эти задержки привели к тому, что о выполнении плана нельзя было даже и говорить, что вместо 5 млн. 300 тысяч штук кирпича на стройку завезли только 1 млн. 660 тысяч штук. Строительство находилось в глубочайшем прорыве. Положение спасали только работы на опытном заводе.

Наконец, 10 августа 1930 года состоялась закладка литейного и кузнечного цехов завода. На торжественный митинг приехали представители Уралобкома и окружкома партии. Секретарь Челябинского окружкома А.И. Филиппов сказал на закладке цеха: «День закладки фундаментов основных корпусов нашего тракторного гиганта войдет в историю великих побед рабочего класса Урала!»[299]Секретарь оказался провидцем. В этот день был заложен знаменитый Танкоград.

Вскоре после этого приехал из США Ловин вместе с группой американских инженеров. Разобравшись в ситуации на стройке, он отдал указание сосредоточить все усилия на строительстве опытного завода, с тем чтобы пустить его в конце ноября 1930 года. Строительство на этом участке стало ударным. Его корпуса были окончены в начале октября 1930 года. Монтажники обязались закончить монтаж и отладку оборудования опытного завода не к концу ноября, а к 7 ноября 1930 года[300].

В конце августа 1930 года на стройке случилось чрезвычайное происшествие. Ночью была снесена разметка площадки литейного цеха. Пока восстанавливали разметку, случилось еще одно, гораздо более серьезное происшествие. На строительстве городка для рабочих достраивался первый дом. В нем уже велись малярные работы, и он был превращен в импровизированный склад краски и керосина. Ночью злоумышленники подожгли этот дом.

Сторожа заметили пожар только тогда, когда он уже разгорелся. Сбежались разбуженные рабочие, стали пробовать тушить дом, но пожар разбушевался настолько сильно, что пришлось отступить. Огонь и жар не давали даже подойти к зданию. Дом сгорел полностью. Он него остались только почерневшие стены и искореженные в огне металлические балки.

К следствию были подключены органы ОГПУ. Следователи установили виновника этих поджогов и вредительства. Им оказался некто Стручков, устроившийся на стройку плотником. Когда в ОГПУ проверили его биографию, то выяснилось, что до войны он был приказчиком у князя Долгорукова. Вместе с ним удалось поймать еще одного вредителя, механика Сизякина. Обратили внимание, что часто выходит из строя дробилка. Возле дробилки выставили наблюдение, и ночью задержали Сизякина, который подкладывал в дробилку кувалду. В ОГПУ выяснили, что он служил в армии Колчака, в отряде карателей и лично расстрелял четырех коммунистов[301].