— Полвека, говоришь?

— Даже немного больше. В десять у меня совещание.

— То самое, на которое ты вызвала Макнаба?

— То самое.

Финн тяжело вздохнул:

— Я приду.

— Спасибо. — Ева дала отбой, просмотрела дискету Рорка, скопировала ее, добавила к стопкам дискет, предназначенных для участников совещания, подготовила еще одну копию для Финн. И с тоской подумала о днях, когда всю эту работу делала Пибоди.

В результате лейтенант пришла в комнату для совещаний последней.

— Детектив Пибоди, введите в курс дела капитана Финн.

Делия заморгала.

— Что?

— У тебя что, уши заложило? Суммируй данные и быстро передай их капитану Финн.

— Есть, лейтенант.

Голос Делии звучал хрипловато, сначала она спотыкалась, но в конце концов изложила все очень толково. Ева была ею довольна.

— Бакстер, в клубе есть что-нибудь на Джекобс?

— Ровным счетом ничего. Она была там постоянной посетительницей. Приходила одна или с мужчинами. В интересующий нас вечер она пришла одна и ушла то же. Танцевала, выпила несколько коктейлей, поболтала с парой мужчин. Бармен знает, что она ушла одна, потому что как раз перед этим наливал ей последнюю порцию. Она жаловалась, что простаивает. Никто из тех, с кем она встречалась в последнее время, не при шел. Мол, проклятая жара виновата. У нас есть не сколько имен. Сегодня мы их проверим, но, похоже, это дохлый номер.

— Ладно, все не так уж плохо. Я собрала кое-какую информацию о Кобб и показала ее фотографию в ресторане «Сиприони». Выяснилось, что она встречалась там с человеком, которого мы знаем под именем Бобби Смит.

— Вы ходили к «Сиприони»? — воскликнула Пибоди.

— Мне нужно было поесть. И заодно потянуть ни точку. Я убила сразу двух зайцев.

— Другие тоже любят итальянскую кухню… — обиженно заметила Пибоди.

Ева пропустила ее слова мимо ушей.

— Я нашла официантку, которая обслуживала их столик в июле. Она вспомнила Кобб, и я отправила ее к видеотехнику, чтобы тот слегка освежил ей память и составил фоторобот спутника Тины. Нужно обойти музеи, галереи, театры, которые, как нам известно, они посещали. Кто-нибудь мог запомнить их.

— Сделаем, — сказал ей Бакстер. — Не в первый раз.

— Договорились. Сейчас, когда средства массовой информации сообщили о возможной связи между двумя убийствами, наш подопечный наверняка знает, что мы взяли его след. Думаю, следствию это только на пользу. — Ева сделала паузу. — В дискетах вы найдете данные, относящиеся к Алексу Крю — одному из тех, кто украл бриллианты. Единственному из четверых, который был склонен к насильственным действиям. Мой источник сообщил, что у Крю имелись бывшая жена и сын. Оба исчезли в период между разводом и кражей. Я хочу найти их.

— Крю мог их убить, — предположила Пибоди.

— Да, я тоже думала об этом. Он без всяких угрызений совести убил одного из своих подельников и пытался убить дочь другого. Этот человек убивал и раньше, человеческая жизнь для него ничего не значила. Так что он был вполне способен убить бывшую жену и причинить вред ребенку. Собственному ребенку.

«Отцы на такое способны, — подумала она. — Отцы могут быть такими же чудовищами, как и все прочие».

— Я хочу найти их, живых или мертвых. У нас есть имена обоих и сведения о месте жительства до исчез новения. Сегодня утром мы поговорим с Гэннон… — Она посмотрела на Пибоди и подняла бровь. — Ты до говорилась?

— Да, мэм. В одиннадцать ноль-ноль в «Рембрандте».

— Возможно, Гэннон что-то знает о них. Из рассказов родных или информации, собранной в процессе работы над романом. Если так, то я хочу знать, почему она ничего не написала о семье Крю в своей книге, хотя все остальные имена привела. Ну что, Фини, проведешь поиск?

— Проведу.

— Ах да… Рорк предлагает свои услуги в качестве гражданского консультанта. Он собрал для меня первоначальные данные и хочет продолжить эту работу.

— Нет проблем. Я свяжусь с ним.

— Макнаб, мне нужны данные, хранящиеся в компьютере и телефоне Кобб. Аппаратура Гэннон и Дже кобе уже в управлении. Свяжись с дежурным и проверь ее.

— Будет сделано.

— Я убеждала Гэннон подумать о частном телохранителе. Кажется, она вняла. Мы будем держать ее под охраной, пока позволит бюджет. У этого преступника есть четкая цель, и выбор жертв не случаен. Обе женщины связаны с Гэннон. Если он решит, что Гэннон владеет необходимой ему информацией, то не мешкая примется за нее. В данный момент единственная ни точка, которая ведет к убийце, — это преступление пятидесятилетней давности. Постараемся узнать о личности нашего подопечного как можно больше. Пибоди, в кабинет!

Когда Ева плотно закрыла дверь, сбитая с толку Делия уставилась на напарницу во все глаза. Ева налила из термоса две чашки кофе и молча показала Пибоди на стул.

— Я что-то сделала не так? Признаться, во время совещания я слегка растерялась. Понадобилась целая минута, чтобы я поняла, что от меня требуется. Я…

— Ты все сделала правильно. Но рассеянные копы не годятся для работы в команде. Как и копы, которые каждые две минуты сомневаются в себе. Пибоди, ты заслужила свой значок и теперь носишь его по праву. А позвала я тебя вовсе не поэтому.

— Тогда почему же?

— Давай говорить начистоту. Мне кажется, ты обижаешься, что я не каждый раз привлекаю тебя к делу.

— Да нет… Просто я пытаюсь научиться соблюдать общий ритм. Мне хочется стать хорошим копом.

— Пибоди, я сплошь и рядом работаю сверхурочно. Причем постоянно. Таскаюсь по городу, тяну очередную ниточку, выдвигаю новые гипотезы или торчу за компьютером в своем домашнем кабинете. Использую Рорка. Таков мой стиль. Понимаешь, я живу этой работой. Дышу ею, ем ее, сплю с ней. А тебе не советую. У меня есть для этого свои причины. А у тебя их нет.

Ева мрачно смотрела в чашку, вспоминала длинную вереницу жертв и думала, что эта вереница началась с нее самой. С окровавленного ребенка, замерзающего в холодном номере далласской гостиницы.

— Я не могу делать это по-другому. И не буду. Иначе мне не прожить. Но ты — другое дело. Это не значит, что ты плохой коп. Если я что-то делаю в одиночку, то вовсе не потому, что считаю тебя плохим копом.

— Я тоже не всегда могу забыть о работе.

— Этого не может никто из нас. Но тот, кто не находит способа, позволяющего жить в ладу с собственной совестью, сжигает себя. Сходит с ума, спивается или кончает с собой. Ты можешь найти этот способ. У тебя есть семья, есть другие интересы. И, если уж на то пошло, Макнаб.

У Пибоди задрожали губы.

— Я люблю его. Как ни странно.