Джордж спросил:

— А что, по-твоему, Самуэльсон будет делать, когда приземлится на дамбе?

— Захватит ее. Думаю, что он может это сделать без особых хлопот. Потом шеф FFF доложит правительству о проделанной работе. Захват произойдет вскоре после ядерного взрыва в Маркерварде, так что впечатление будет ужасное. Правительство поймет, что FFF взяла страну за горло.

— А потом, — предположил Васко, — террористы взорвут немного бетона на дамбе. Просто для того чтобы показать, что они не шутят.

— Ничего подобного, — возразил ван Эффен. — Преступники не будут действовать так грубо. Идея привезти взрывчатку принадлежит Ангелли. Ромеро не только блестящий организатор, он еще и очень осторожный человек. Я уверен, что взрывчатку наш друг привез на случай, если что-то пойдет не так, как предполагалось.

Я уверен, что О'Брайен знает о том, как обращаться с гидравлическими воротами не хуже того, кто их изобрел. FFF просто откроет ворота шлюза.

— А что, если власти отключат подачу электроэнергии? — спросил Веско. — Что тогда? Будут взрывать?

— Там должны быть автономные генераторы. О'Брайен ими и займется. С точки зрения безопасности страны, шлюзовые ворота Харингвлита — самые важные из всех устройств подобного типа в Голландии. Для нашей страны эти ворота — вопрос жизни и смерти. Представьте себе, что ворота шлюза открыты при низком приливе и вдруг прекращается подача электроэнергии. Да дамба просто не может зависеть от одного источника питания! уверенно заявил ван Эффен.

— Сейчас очень важно то, что Самуэльсон и Ангелли подробно познакомили нас со своим планом, — заметил Васко.

Джордж потер руки.

— А теперь мы составим наши собственные планы.

— Да, теперь мы составим наши собственные планы, — согласился ван Эффен.

Минут сорок спустя после того как Васко спустился в гостиную, к нему присоединился Самуэльсон. Васко сидел у радиопередатчика и лениво листал журнал. При появлении Самуэльсона он поднял голову.

— Как дела, Лейтенант?

— Без изменений. Я вызывал Илвисакера четыре раза не через двадцать, как вы просили, а через каждые десять минут. Ничего.

— Всемилостивейший Боже! — воскликнул Самуэльсон, прошел в бар и принес оттуда две рюмки с джином. — Илвисакер жутко опаздывает. Что, черт возьми, могло с ним случиться?

— Я думаю, мистер Самуэльсон, что он не взорвался, иначе мы бы об этом уже знали. Давайте предположим, что наш друг попал в аварию или у него что-то сломалось. Предположим также, что он не умеет обращаться с радио. Что бы вы на его месте стали делать, сэр?

— Нашел бы ближайшую телефонную будку и позвонил нам. В этой стране и шагу не ступишь, не наткнувшись на дом с телефоном или на уличную кабинку.

— Совершенно верно. А Илвисакер знает, какой у вас здесь номер телефона?

Самуэльсон внимательно посмотрел на Васко и задумчиво сказал:

— Он здесь никогда не был. Подождите. Шеф FFF поспешно вышел из комнаты и через минуту вернулся. Лицо его было мрачным.

— Все пришли к выводу, что Илвисакер не знает этого номера.

— Но он точно знает, как сюда доехать?

— Разумеется. Мы решили послать двух человек на хорошей машине, чтобы его разыскать. Большое спасибо, Лейтенант. Я рад, что хоть у кого-то голова работает.

— Мне продолжить попытки установить связь, мистер Самуэльсон?

— Шансов очень мало, не так ли? Васко пожал плечами.

— Очень мало. Но мне все равно нечего делать.

— Большое спасибо, Лейтенант, — поблагодарил его Самуэльсон и принес еще одну рюмку джину. — Таким мозгам, как у вас, такой пустяк не повредит.

— Это очень любезно с вашей стороны. С вашего позволения, я выпью это на веранде. Здесь что-то жарко стало.

— Конечно, конечно. — Самуэльсон поспешно вышел из комнаты.

На розыски грузовика отправился «BMW» темно-серого цвета с антверпенскими номерами. Васко наблюдал, как машина исчезла за углом, задумчиво допил джин и вернулся в гостиную. Там он подошел к передатчику; изменил частоту и диапазон волн, потом тихо сказал по-фламандски:

— Запись.

Он говорил не более двенадцати секунд, потом вернулся на прежнюю волну и попробовал вызвать Илвисакера. Пройдя в бар, Васко вновь наполнил свою рюмку и опять сел на стул возле передатчика, просматривая журнал. Он снова и снова вызывал пропавший грузовик, но ответа все не было. Васко все еще пытался установить контакт, когда вошел Самуэльсон. Он посмотрел на Лейтенанта, прошел в бар и вернулся с двумя полными рюмками.

— Я знаю, что я нарушаю собственные правила, но вы заслуживаете поощрения, а мне сейчас просто необходимо выпить. Ничего?

— Глухо. Я знаю, что мистер Данилов старается не задавать лишних вопросов, но я человек военный, то есть довольно прямолинейный, поэтому все же спрошу. Насколько важны для вас эти атомные ракеты? Какова вероятность их использования?

— Они нужны нам почти исключительно для того чтобы оказывать психологическое воздействие. Но если потребуется, я использую их, чтобы взорвать подходы к дамбе с севера и с юга.

— Но для чего? Ни одному военачальнику в Нидерландах и в голову не придет атаковать Харингвлитскую дамбу. Правительственные войска не станут ее бомбить. Нет, никогда. Истребители? Нет. У вас не только есть военный вертолет, который может вступить в бой с любым истребителем, у вас есть ракеты «земля-воздух». Более того, у вас будет большое количество заложников, жизнями которых никто не станет рисковать. Так в чем проблема? Что еще может сделать правительство? Послать эсминцы? Торпедные катера? Ракеты «земля-воздух» наводятся по тепловой струе от двигателей. От них невозможно уйти.

— Значит, никаких бомбардировщиков не будет?

— Что будет, если они прорвут плотину?

— Ну конечно. Все, больше нет смысла пытаться. Пожалуй, нам обоим следует отдохнуть перед обедом.

Васко кратко доложил ван Эффену и Джорджу о том, что произошло. Ван Эффен сказал:

— Значит, ты считаешь, что Самуэльсон убежден в собственной неуязвимости? Благодаря тем двоим, что отправились на розыски Илвисакера, у нас на дамбе будет на двух противников меньше. А это были крепкие ребята… Кого ты уведомил?

— Роттердамскую полицию.

— Мне кажется, Джордж, что мы еще можем сделать из него полицейского. Итак, у нас есть еще час или около того до обеда.

— Вздремните за меня. Четыре порции джина — это многовато для моей хрупкой комплекции.

— Что ты сказал?

— Голландское гостеприимство. Ты же знаешь, что это такое.

Обед был неплохой, но прошел не очень весело. Самуэльсон старался выглядеть веселым, но он очень беспокоился о судьбе своих ядерных ракет. Его беспокойство было настолько явным, что последние полчаса обед проходил в полном молчании.