нежить, и первый, кто сумел привлечь мое внимание, огреб по самое не балуй. Мы сцепились в пределах одного тела – две равные по злобности твари – человеческий организм просто не рассчитан был на такое напряжение. Кажется, все закончилось настоящим электрическим разрядом (даже ожоги остались), после чего меня сочли припадочным и отправили к целителям болеть. Так мы и лежали в одной большой палате: я, Крис и Райк, у которого внезапно открылась язва. Не хочу указывать на кого-то пальцем, но, пока мы бегали по подземельям, с ним все было в порядке, а как он услышал, что координатор Ларкес хочет узнать, почему он поволок с собой в шахту непрофильного специалиста, так у него открылась язва.

Я лежал на огороженной матерчатыми ширмами койке (единственная уступка черной натуре, на которую пошли целители) и пытался придумать, что мне делать дальше с моим жильцом. Случаев полного исцеления от Шороха история не знала. И потом, именно сейчас, когда он мне нужен! Что это на него нашло, кто мне скажет?

Вопрос риторический. Я обратился мыслью в себя, осторожно ища контакта (монстр по-прежнему ворочался где-то на границе сознания). «Ну же, чудовище, куда ж ты подевалось!» Меня посетило бредовое ощущение, что нежить совсем по-человечески напуган (я успел изучить это чувство в нескольких вариантах и уже мог уверенно распознавать). Отлично, он не только помешан на морали, но еще и склонен к истерикам. Интересно, он только со мной такой или по жизни дебил?

Я старательно излучал что-то сочувствующее и утешающее. (Сюсюкать! И с этим – тоже сюсюкать!!!) Если Искусники узнают, чем занимается черный маг, с горя утопятся всей сектой. «Ну же, маленький (!), иди сюда, я тебя не обижу (знать бы как!), может, даже помогу чем-нибудь». Его напугало нечто, увиденное мной в подземельях, образ, поразивший Шороха до глубины его немыслимой сущности. И что характерно: нежить сам не понимал причин своей реакции, опознание угрозы произошло мгновенно, как шок.

Единственной необычной штукой, которую я там встретил, был выползень, но что может сделать нежитю алхимический конструкт? Да пофиг!

«Тише-тише, нет причин бояться. Он надежно заперт, а если выберется оттуда, я его скручу и отправлю прямым ходом в какой-нибудь вулкан – никакие щиты не помогут».

Шорох наградил меня красочным видением неуязвимого создания, шагающего через огонь и дым. Я вернул ему картинку стеклянисто блестящей многоножки, исправно тянущей на себе помятого чистильщика. Вообще-то по виду эта штука была – соплей перешибешь, но мне хорошо запомнилось, как трясло от боли покалеченного Криса (вот что бывает с теми, кто много из себя строит). Шорох успокоился. Осмелев, я подкинул ему парочку воспоминаний Мессины Фаулер, но эпоха Наблы монстра не заинтересовала – он попросту свалил.

До меня не сразу дошла глубина совершенного открытия: Шорох был не вечен, во времена подводного города его еще не было, а во времена подземной крепости он уже был. Я не выдержал и полез в тумбочку искать свои шмотки – осколок темного стекла и дневник, открыл книжку на чистой странице и записал: «Археология (абзац) 1. Город Бекмарка (с новой строки) 2. Кейптауэр (с новой строки, крупно) Желателен труп!»

Ну вот, дело сделано. Теперь никуда им от меня не деться.

Я закинул дневник в тумбочку и настроился пофилонить недельку, но все удовольствие испортили визитеры – ко мне постоянно ходили и носили гостинцы. Не знал, что у меня столько доброжелателей! Поймите правильно, я обожаю выпечку Полака, но с двух сторон от моей ширмы лежали чистильщики и завидовали – к ним-то никто не ходил, а что такое зависть вышестоящих, мне объяснять не требовалось. Угощения они бы не приняли (гордость!), приходилось выкручиваться – делать вид, что от капустной начинки мне нехорошо (а еще от тыквенной и гороховой). В качестве одолжения (и чтобы не пропадал продукт) два мага моментально выедали любое количество снеди, а я вынужден был жевать свою долю тайком и под подушкой.

Долго так продолжаться не могло, пришлось выздоравливать.

Глава 5

– Спасибо, дружище, порадовал. Ну выздоравливай, не буду мешать.

Отвертеться от разговора с Ларкесом Райку не удалось – Лемар безжалостно протащил в его палату телефонную линию. Результат разговора заставил координатора сделать несколько вещей, первой был телефонный звонок.

– Здравствуй, мой дорогой, – в голосе мага сквозило огорчение, – похоже, что наш договор себя исчерпал.

Трубка решительно запротестовала.

– Неужели? Тогда объясни мне, что это твои «братья» вытворяют в Суэссоне.

Трубка уверенно отрапортовала.

– Вот как? – в голосе Ларкеса появилась тщательно рассчитанная порция яда. – А разрешение на устранение моих сотрудников они тоже получили? «Жертвуем ради будущего»?

Девиз Искусников произвел на собеседника впечатление грома и молнии, в трубке воцарилось молчание.

– Вот что, дорогой, – координатор позволил голосу зазвенеть от ярости, – если у моей службы в Суэссоне возникнут малейшие трудности (особенно со стороны прессы), подробности ваших развлечений в Кафолке моментально станут достоянием гласности. Да, да, те самые «работы» по изучению природных функций Источников. Готов поклясться, что запрещенных сект тут же окажется две!

Трубка трепетала в ужасе.

– Будь здоров, мой драгоценный.

Довольный произведенным впечатлением, Ларкес оборвал разговор. Координатор давно пришел к мнению, что периодическая встряска нужна не только черным. Белые тоже умеют зарываться, время от времени их следует тыкать мордой в последствия благих намерений, регулярно приводящие в ад. Чисто для моциона.

Следующим был вызван секретарь.

– Организовать операцию информационной поддержки в Суэссоне. Требуется нивелировать высказывание о присутствии Искусников, в идеале – сфабриковать сообщение о гибели маньяка.

Секретарь кивнул и вышел, Ларкес проводил его отсутствующим взглядом (недавно выяснилось, что ассистент старшего координатора не в меру общителен, а при общении склонен комментировать поведение шефа). От этого сотрудника придется избавляться – молодой человек так и не смог понять, что его начальник никому ничего не должен, например, совершенно не обязан производить хорошее впечатление на всех подряд, включая шофера и полотершу (как и все черные, Ларкес очень серьезно относился к вопросам иерархии).

Координатор вернулся к изучению доклада, который при появлении подчиненного, не задумываясь, прикрыл какой-то справкой.

Предчувствия мага оправдались: с таким трудом выявленные сторонники секты пришли в движение. Один из подозреваемых встретился с личностью, чья связь с Искусниками в доказательствах не нуждалась: белый патриарх, яростный борец с инквизицией, ратующий за свободу проявления магии, и притом творец ограничивающего черное Обретение знака. Пути двух людей пересеклись не более чем на пару минут, однако Ларкес был уверен – передача эстафеты состоялась.

Итак, в фокусе внимания