Датчане точно знают, что государство удовлетворит их физиологические потребности и потребности безопасности, и это позволяет им спокойно и свободно продвигаться вперед. Они десять лет учатся в школе с одними и теми же одноклассниками, благодаря чему формируется крепкая дружба. Они отлично информированы в вопросах секса. В школе основной акцент делают на творчество, развитие талантов и способностей, необходимых для будущей работы. Многие датчане стремительно добираются до самой вершины пирамиды потребностей. Тогда как в некоторых развитых странах люди не поднимаются выше второго яруса безопасности: у них нет ни надежного здравоохранения, ни подушки безопасности на рынке труда (привет, США!).

Если хорошенько поразмыслить, то ничего удивительного в том, что датчане так счастливы, нет, ведь у них непристойно высокое качество жизни. Да, жизнь здесь стоит дорого, но в Дании есть за что заплатить. Я готова раскошелиться на чашечку кофе, потому что знаю, на что пойдут мои деньги. Человек, который обслуживает меня: а) не испытывает неприязни ко мне и б) ведет достойную жизнь. Здесь все получают приличную зарплату, тут всем помогают. Все платят свои налоги точно так же, как я плачу свои, и если у нас после этого остается меньше денег на покупку всякого барахла, которое нам по большому счету не нужно, то теперь я понимаю, в чем здесь смысл.

– Этому нас учит Будда, – сказала Американская Мамочка в дождливый четверг.

– Будда? – Боже, как я люблю американцев: если не Опра, так Будда.

– Ну да. Он учит, что наши желания неиссякаемы. Удовлетворение одного порождает новые – как деление клеток.

Мне страшно хотелось закатить глаза по старой циничной британской привычке, но неожиданно для себя я поняла, что согласна с ней. Жизнь по-датски открыла мне более осмысленный способ существования. И осознала, какой должна быть, ну или хотя бы, какой может быть, жизнь, и мне это нравилось.

Конечно, жизнь в Дании не идеальна, а зимы здесь просто ужасны. Хотелось бы, чтобы световые часы в Дании распределялись более равномерно в течение года, и зимой не приходилось чувствовать себя, как в Мордоре, а три летних месяца страдать от белых ночей. Но мы живем там, где живем, и, несмотря на новообретенную силу викингов, я не могу приблизить Скандинавию к экватору (хотя, пожалуй, стоит попробовать!). Это не Австралия и не какая-нибудь другая страна с более умеренным климатом из числа тех, что занимают высокие места в рейтинге качества жизни и ощущения счастья.

Мне всегда казалось, что все эти ненордические претенденты на первенство в чем-то себя обманывают, потому что в этих странах всегда светит солнце. Но требуется сильный характер, чтобы оставаться самым счастливым народом мира, когда шесть месяцев в году проводишь в морозной темноте.

Жизнь не может всегда быть наполнена солнцем, единорогами и радугой – ведь это же не утопия. Но надежная, безопасная и заботливая среда, где всегда можно чувствовать себя уверенным, – нечто замечательное. В ней всегда есть чему радоваться: появлению летней клубники, первой улыбке Рыжика, дню, когда я смогу снова выпить вина… Конечно, случаются и неприятности, тем не менее у всех датчан, с которыми я общалась в течение года, неприятности были личными, но такова жизнь. А об остальном в Дании прекрасно заботятся.

В Дании есть и свои проблемы. Это очень однородная страна, поэтому порой здесь возникают разрывы между риторикой и реальностью. Небольшая часть общества во всем, от преступности до исчезновения свиных фрикаделек, винит мигрантов. Однако в этом государстве, которое не пытается навязывать другим странам свои стандарты, нет ничего прогнившего. В 2014 году небо над Копенгагеном пронзила 20-метровая башня – минарет самой большой мечети в Скандинавии. В его облике традиционные исламские черты сочетаются с типично скандинавским дизайном. Предполагается, что это будет способствовать интеграции мусульманской части населения.

Ситуация менялась даже за время нашего пребывания в Дании. Большой Город в этническом отношении стал более разнообразным, улучшились условия поддержки иностранцев, чтобы люди, такие как мы с мужем, могли почувствовать себя в безопасности. Датчане хотят, чтобы их считали толерантными, поэтому «датский путь» постепенно адаптируется к новым веяниям и появлению новых граждан.

Прошел год, и теперь я лучше понимаю жителей Дании. Они очень привередливы. Датчанам не свойственна открытая дружелюбность американцев или жителей Южной Европы, но они не настолько сдержанны и вежливы, как британцы. Вряд ли в Дании кто-то на улице пожелает вам хорошего дня, но уж если это произойдет, вы можете быть уверены: этот человек действительно желает вам всего доброго. А если ваши соседи зимой не обращают на вас внимания, то не принимайте это на свой счет: просто на улице темно и холодно, и хочется только одного – забраться в свою норку и предаться хюгге.

Я немного изучила датский язык и лучше понимаю, что происходит вокруг. Я могу разговаривать примерно так, как племянница Дружелюбной Соседки. Ей два года, но она – настоящая датчанка, так что, думаю, я добилась больших успехов в изучении языка. Могу заказать кофе, чай и любое пирожное, какое только пожелаю, и на 90 процентов уверена, что получу именно то, что мне нужно. У меня появились друзья. Это приятные, открытые, щедрые, сильные, надежные и гостеприимные люди, которые неизменно проявляют ко мне доброту, внимание и терпение, хотя я задаю им самые дурацкие вопросы о датской жизни.

Мы с Лего-Меном пришли в себя после появления малыша. (Впрочем, я до сих к этому не могу привыкнуть. Самые странные мои опечатки связаны с тем, что я набираю текст, одновременно пытаясь придерживать на плече восьминедельного малыша, которого тошнит, но он все же успевает ножкой нажать самые неожиданные символы на клавиатуре ноутбука.)

Мы начали выходить из дома. В мой день рождения мы заказали столик в ресторане. Для этого потребовалось практически военное планирование и пять походов из дома в машину и обратно домой, чтобы убедиться, что мы взяли с собой все необходимое для поездки с ребенком. Мы несколько раз все проверили и перепроверили, но неожиданно обнаружилось, что я хожу в пижаме. Пришлось вернуться и переодеться. Я надела платье, которое должно было сообщить всем вокруг: несмотря на то что я испачкана молоком и другими жидкостями, меня это вполне устраивает.

Мы приехали в Большой Город, припарковали машину, а потом несколько минут вспоминали, как раскладывается коляска. К счастью, день выдался нормальный, сквозь тучи иногда даже проглядывало солнце, так что погода нас не подвела. Малыш не проснулся, когда я подняла его с детского сиденья и аккуратно уложила в коляску, надежно убрав под шапочку пылающие рыжие волосы. На крохотные ручки я натянула перчатки и бережно укрыла его одеяльцем. Мы направились к ресторану. Я тепло улыбнулась порнографическому фонтану, который не видела уже месяца два, а потом заметила свое отражение в витрине магазина игрушек.

На меня оттуда смотрела молодая женщина с намотанным на шею шарфом, в больших темных очках, скрывающих мешки под глазами, с небрежным пучком на голове – нужно же как-то защитить волосы от шаловливых маленьких ручонок. С улыбкой отметила, что выгляжу очень по-датски, и это мне понравилось. Я была именно такой, какой всегда хотела стать, когда вырасту.