– Ключ есть у него, у вас и… – Курихара незаметно подошел сзади и тоже присмотрелся к отверстию, – …у зама.

– Вы не открывали дверь, Кимура-сан не мог этого сделать, – подвела итог Николь. – Выходит, Акихико-сама. Он уже вернулся?

Они были во всем правы, но забыли кое-что еще. В отсутствие Акихико ключи могли перейти к исполняющему его обязанности. Но о возможной причастности Хенрика Ларсена Макалистер решил пока не сообщать. Для детей это было бы уже слишком.

Генри предпочел промолчать и без лишних слов прошел внутрь. За десять-пятнадцать минут, что его не было, ничего не поменялось, только стало теплее из-за бьющего в открытое окно солнечного света. Хибики верно прочитал его мысли – под окном росли невысокие цветочные кусты, поломать которые, выпрыгивая, было проще простого. Однако ни одна веточка не выглядела потревоженной.

– Точно не через окно, – вслух подтвердил он. – Но кто-то специально открыл его, чтобы сбить с толку. Выходит, все же похищение.

Курихара деловито прошелся по комнате:

– У Дайске есть причины похищать Кимуру?

Макалистер не мог ответить на этот вопрос, для этого пришлось бы выкладывать все, что он знал, а это отняло бы драгоценное время, но и не объяснять ничего – лишь впустую сотрясать воздух вопросами. Генри решил вкратце ввести своих юных помощников в курс дела, и тут открылась дверь. На мгновение показалось, что это был…

– Вот ты где, Генри-кун! – Асикага влетела, едва не сбив по пути замешкавшуюся Ода. – На этот раз не сбежишь!

Руми нацелилась на британца. Как же не вовремя!

– Молчать! – рявкнула она неожиданно, предупреждая даже мысль о возражении, и все трое вздрогнули. – Я следила за Кику не зря. Вот, держи. – Она сунула ему в руки тонкую папочку. – Нашла у нее на столе, Дайске принес. Смотри, я сказала!

Генри стало не по себе с первого взгляда на фотокарточку, приколотую к верхнему уголку первой страницы.

– Что это? – Он быстро пролистал оставшуюся пару листков. – Медкарточка Соры?

– Ага, очень наблюдательно, – похвалила Асикага издевательски. Она, похоже, бежала, потому как еще не могла отдышаться. – Спроси лучше, чьи карточки были еще в той стопке. А я сама тебе скажу, нелюбопытный ты мой, что были там все ученики, которыми ты интересовался. Те, которые отчислились за последние пару лет или даже больше. Всего двенадцать штук. Только Сората там как бы вообще не в тему. Если ты что-то поймешь, замечательно, а я так чувствую себя дурой.

Оглянулась на улыбающегося Курихару и шикнула:

– Отставить зубоскальство. Я все-таки твоя учительница.

– А мне плевать, – не остался он в долгу и бросил презрительно: – Мне ваша манера преподавания все равно не нравится.

Руми что-то ответила в том же тоне, Хибики парировал. А Генри в это время напряженно думал.

Дети пропадали на протяжении почти десяти лет, хотя нет, больше, Генри собирал газетные вырезки, проводил расследование. Когда основали Академию? Тринадцать лет назад, тринадцать карт на столе Сакураи – по человеку в год. Двенадцать подростков и один взрослый. Их всех собрал Акихико, в видениях Хироши он вел его на смерть в кабинет, похожий на операционную. Почему именно эти дети? Их отбирали по состоянию здоровья, но Сората имеет физический изъян и не слишком сильный иммунитет. Значит, дело, скорее всего, не в незаконной трансплантации. Эксперименты? В дневниках братства упоминался доктор по фамилии Дикрайн, работавший на Синтар, но это было давно. Могли ли его эксперименты продолжаться все это время, где-то здесь, под Академией?

Генри передернуло от одной только мысли, но она более всего походила на правду – «Дзюсан» был прикрытием для нелегальных опытов над людьми. Генри пока не мог сказать, в чем они заключались, перевод дневников ему в этом не сильно помог, он понял лишь, что исследования Дикрайна касались чего-то околонаучного, больше похожего на алхимический бред.

Академия с названием «Тринадцать», тринадцатый год существования, тринадцать жертв.

Макалистер почувствовал такой холод, будто все духи Академии проходили сквозь него. Он почти слышал их мольбы, их крики о помощи. Но столько всего еще было непонятным, столько…

– Мистер Макалистер!

Николь сидела на корточках возле кровати и держала что-то в руке. Курихара оставил спор с Руми и подошел к ней.

– Макалистер, вы должны это увидеть.

Генри присел рядом, и Николь протянула ему раздавленные наушники. Наушники Сораты. Макалистер вытянул руку и с удивлением увидел, как кожа покрывается мурашками.

– Сквозняк, – пробормотал он и поводил ладонью над полом, от которого ощутимо тянуло холодом. Неудивительно, что Кимура не мог спать по ночам и бродил по зданию. – Откуда сквозняк?

Курихара выпрямился и взялся за изголовье кровати:

– Давайте ее отодвинем и посмотрим.

Вместе они сдвинули кровать, и забытая всеми Асикага присвистнула:

– Вот это номер! А у Сораты тут неплохой тайничок.

Доски пола были перечеркнуты глубокими царапинами от ножек, кровать неоднократно двигали, а вот зачем – это стало ясно довольно скоро.

– Это еще один тайный ход, – оповестил Генри мрачно, и Николь испуганно прижала ладонь ко рту:

– Кимуру-сана увели через него?!

Макалистер с сомнением покачал головой:

– Едва ли. Следы довольно старые.

– Какого… – Руми вовремя оглянулась на Николь, – черта тут вообще творится? Где Сората?

У Генри голова шла кругом от беспокойства, постоянного напряжения, недосыпа, а тут еще и эти вопросы, на которые он просто не успевал ответить. Он подошел к Руми и положил ей ладони на плечи. Девушка задрала голову, с подозрением глядя на британца снизу вверх.

– Руми, – проникновенным голосом начал Генри. – Когда весь этот кошмар закончится, я все тебе расскажу, честное слово, а Сората поддержит. Но не сейчас. Пожалуйста, возьми Николь и побудь с ней, пока мы с Хибики не вернемся.

Ода попыталась возразить, но Курихара шепотом велел ей помалкивать. Руми долго не отвечала, не в ее привычках было подчиняться мужским приказам. Потом серьезно кивнула:

– Хорошо. Идем, Николь. Пусть мальчики со всем разберутся.

Ода упиралась, просила ее не прогонять, но Генри вздохнул с облегчением, когда за девушками, наконец, закрылась дверь. Внутри все плотнее сжималась тугая пружина тревоги.

– Ты тоже можешь уйти, – обратился он к парню. – Это с самого начала было только мое дело.

– Как мне потом смотреть в глаза Сэму? – усмехнулся Курихара. – Он бы с меня шкуру спустил за трусость и до самой моей смерти мешал читать по вечерам. Запомните, пожалуйста, это теперь и мое дело тоже. Открываем?

Люк поддался не сразу, и сырой запах, идущий из глубины подземелья, живо возродил в Генри все столь тщательно отгоняемые страхи. Макалистер резко выдохнул и спустил ноги на шаткие ступеньки, погружаясь с головой в холодную тьму.