– Что вы еще знаете? – резко спросил он у бродяг.

– Я знаю, что ты все еще держишь мой нож.

– Нож Гарибонда, – поправил его Брансен, и тон его голоса удержал бродяг от дальнейших споров.

Но Брансен уловил и появившееся на лицах мужчин разочарование. Они пригласили его к костру, разделили с ним ужин, хотя возможность поесть досыта появлялась у них не так уж часто. Они предложили ему свою помощь.

Эти люди считали его своим героем.

Брансен воткнул нож в землю у ног бродяги.

– Гарибонд не умер, – сказал он. – И когда я его разыщу, я попрошу вернуть этот нож.

– Нет, теперь он мой, – дерзко заявил бродяга, хватаясь за рукоятку. – Он у меня уже почти десять лет!

Эти слова чуть не сбили Брансена с ног. Он неловко шагнул назад, потом резко повернулся и унесся прочь, через лес и поле, назад в монастырь, подальше от этого места, где его настигли ужасные известия.

Но мрачные мысли не отставали от него ни на шаг.

Баннарган шел по улицам Прайдтауна, разговаривал сам с собой, вспоминая последнюю встречу с лордом Прайди. Не часто ему приходилось видеть своего друга таким взволнованным и целеустремленным. Непрерывная угроза вторжения в Прайд армии Этельберта держала правителя в постоянном нервном напряжении, да еще и этот Разбойник… Каждое утро за завтраком Прайди не мог говорить ни о чем другом. Он постоянно требовал от Ренарка и Баннаргана найти хоть какие-то нити, ведущие к дерзкому грабителю. Каждый день они перебирали одни и те же истории. Прайди дошел до того, что просил Ренарка обратиться за помощью к Берниввигару; на подобную просьбу его могло толкнуть только крайнее отчаяние.

Теперь Баннарган решил подойти к проблеме иначе. Он не стал сравнивать все нападения Разбойника от начала и до конца. Инстинкт подсказал ему обратиться к самому первому появлению Разбойника, когда драка была наиболее серьезной и погиб человек. Ранение кучера принца Йеслника Баннарган считал делом рук поври. Вскоре недалеко от рынка Баннарган наткнулся на улице на Рульфио Нойлана, одного из тех, кого Разбойник победил в своей первой схватке. Могучий воин ускорил шаги и двинулся наперерез Рульфио, и тот вскоре заметил приближение прославленного солдата.

– Я хочу с тобой поговорить, малыш Нойлан, – сказал Баннарган, загораживая ему дорогу.

На лице Рульфио отразился испуг, к чему Баннарган уже успел привыкнуть. Все знали, что разговор с Баннарганом обычно предшествовал скорому отправлению на юг, на поля сражений.

Молодой человек нехотя остановился.

– Той ночью, когда убили Таркуса Брина, ты был рядом с ним? – спросил Баннарган.

Рульфио сглотнул слюну и кивнул.

– Я хочу услышать эту историю.

– Я уже все рассказал, – нервно ответил Рульфио. – Мы все рассказали.

Внезапно Баннарган осознал, что молодой солдат слишком нервничает, и инстинкт подсказал ему, что какие-то детали той стычки были скрыты. Помня, что страх может помочь развязать язык, Баннарган грубо схватил Рульфио за ворот рубахи.

– А ты расскажешь мне все с самого начала, – преувеличенно спокойным тоном произнес он и то ли повел, то ли потащил перепуганного парня в сторону от главной улицы, подальше от любопытных взглядов прохожих.

Рульфио скорчился от страха и рассказал обо всем, что произошло той ужасной ночью. Теперь история показалась Баннаргану не такой складной, как несколько недель назад, когда он услышал ее впервые. Он тщательно взвешивал каждое слово и нашел несколько противоречии в цепочке событий.

– Ты и твои друзья были пьяны?

– Ага. Если бы мы были трезвыми, он бы с нами не справился, – ответил парень.

– И все это произошло на западной окраине, неподалеку от холма?

– Да, как я уже говорил, по дороге к холму.

– А где вы пили?

Рульфио назвал одну из наиболее известных таверн в Прайдтауне, неподалеку от замка, где всегда было полно солдат. Баннарган с трудом удержался от улыбки. Зачем понадобилось пятерым подвыпившим парням, прославленным забиякам, как о них говорили, уходить из таверны, где чаще всего собирались все местные шлюхи? Баннаргану было также известно, что никто из пятерых не жил в тех краях.

– Вы проделали долгий путь от таверны, – сказал он и в тот же момент заметил в глазах Рульфио панику.

– Ну, мы немного перебрали и решили пройтись. Моя матушка сердится» когда я…

– Ты почти всегда пьян, – прервал его Баннарган. – И твоя мать давно к этому привыкла.

– Мы просто решили погулять.

– От самого замка до западной окраины?

– Ага.

Баннарган привык доверять своему инстинкту. Он стремительно шагнул вперед и снова схватил испу-

ганного Рульфио за ворот, да так, что чуть не оторвал его от земли. Сделав пару шагов, он шмякнул Рульфио о стену, а потом поднял в воздух фута на два.

– Что я… – забормотал Рульфио. – Почему…

– Ты мне скажешь, зачем вы туда отправились, – рыкнул Баннарган.

– Я только… – заговорил Рульфио, но Баннарган снова ударил его о стену, заставив парня вскрикнуть от боли.

– Эй, что там происходит? – раздался чей-то крик с главной улицы.

Но как только сердобольный прохожий узнал легендарного Баннаргана, его и след простыл.

– Запасы моей вежливости подходят к концу, – предупредил Баннарган и оттащил парня от стены, словно собираясь снова швырнуть его на камни.

– Все из-за девчонки по имени Кадайль! – выкрикнул Рульфио, и Баннарган замер, продолжая держать на весу свою жертву.

– Кадайль?

– Она там живет. Ничего особенного, одни неприятности. Сводит с ума всех городских парней, а сама защищает этого урода Аиста, который прячется в монастыре.

Баннарган отпустил парня, и Рульфио прислонился к стене, поскольку уже не мог самостоятельно стоять на ногах.

– Расскажи-ка поподробнее, парень, – потребовал Баннарган.

– Мы только хотели ее проучить.

– Кого? Кадайль?

– Ну да, эту девку.

– Я что-то о ней не слышал.

– Она живет в домике на западной окраине у холма вместе со своей матерью, – объяснил Рульфио. – Таркус Брин предложил нам наведаться к ним в гости. Она еще раньше схватилась с ним в городе, защищая этого калеку Аиста.

– И вы решили отправиться туда, чтобы научить ее хорошим манерам.

– Ну кто-то должен был это сделать! Баннарган предпочел не обсуждать эту тему с полным идиотом.