В такой концовке и своеобразный темперамент индейцев, и их кодекс чести, имеющий общечеловеческий смысл, и ощущение справедливости при вынесении даже этого сурового приговора.

У белых тоже возникают подобные проблемы. И далеко не всегда закон связан с высшей справедливостью и в состоянии учесть некоторые весьма тонкие нюансы. Юридический и человеческий подходы существенно отличаются.

Вот уже знакомая нам компания во главе с Мельмутом Кидом, врожденным искусным рассказчиком и справедливым человеком («За здоровье того, кто в пути»). Его друзья Стэнли Принс и Поль Рубо, а также случайные люди — скупщики немец Мейерс, француз Луи Савуа — устроили небольшую пирушку, добродушный хозяин приготовил им свой «фирменный пунш» и разлил его по оловянным кружкам. Тут хорошо передана атмосфера такой обстановки, где каждый хочет высказаться, где нет конца самым неожиданным случаям и приключениям на берегах Юкона.

Это уже вступление в событийную часть новеллы, ее преамбула.

Неожиданное появление незнакомца, якобы спешащего догнать украденную у него собачью упряжку, а затем капитана королевской северо-западной полиции обостряет атмосферу. Выясняется, что неожиданный гость разыскивается за преступление: он ограбил банк. Общество стало громко обсуждать преступление Джэка, называя его вором, мошенником, лгуном. Лишь один Мельмут хранил молчание, а потом, когда страсти улеглись, вдруг сказал:

— Никогда еще не ел с нами из одной миски и не укрывался одним одеялом человек честнее Джэка Уэстонделя.

Оказалось, что он забрал у содержателя картежного притона Гарри Мак-Фарлэнда свои собственные деньги, которые проиграл в карты некто Кастрель, взявший их взаймы у Джэка и покончивший с собой.

Особенно интересны у Джека Лондона женские образы («Жена короля»). Так благодаря участию того же Мельмут Кида и его друга, музыканта по совместительству, Джэка Харрингтона местным белым дамам удается организовать в Даусоне нечто вроде танцевального клуба. И на празднике Благодарения — бале-маскараде — победа неожиданно присуждается подготовленной за какое-то время жене некоронованного короля Кола Галбрэта, метиске (отец белый, но погиб во льдах, мать — индианка), воспитанной сестрами из Миссии Святого Креста и получившей при крещении имя Мэдилайн. Муж был неожиданно удивлен, как это его серенькая «сивашка» могла переплюнуть даже знаменитую танцовщицу, и теперь с этой неожиданно прорезавшейся светской личностью нужно обращаться как с дамой.

Значит, «колонизация края» приобрела в каких-то своих проявлениях неотвратимый характер, если люди меняются до неузнаваемости, разделяя ценности бурно развивающейся белой цивилизации.

Писатель правильно определил общую, пусть даже весьма противоречивую линию развития Аляски, как и других территорий США. И констатировал при этом уже ощутимый результат.

И это заметно отражается на судьбе даже коренных индейцев. Самое ударное произведение из этого цикла носит название «Северная одиссея», чем подчеркивается как бы более высокий статус эпичности. Здесь речь идет о двух непростых жителях Акатана — одной из самых северных провинций Аляски — Алеутских островах. Оба они дети вождей соседних племен и отцы их очень хотели, чтобы смешалась кровь, прекратилась многолетняя вражда между племенами и народы их стали едины и жизнеспособны перед белой угрозой исчезновения… Но отцов уже не было в живых, когда Унга и Наас решили вступить в брачный союз. Все свершилось по обычаю, с соответствующими подношениями.

Но тут случается неожиданное — на свадьбу пожаловал белый человек с львиной гривой — капитан пришвартовавшегося к побережью судна. Его сопровождали подчиненные. Капитан подхватил на руки сопротивляющуюся невесту и понес ее на свой корабль.

Обидчиком был знаменитый в тех краях швед Аксель Гундерсон. Наас дал себе страшную клятву — во что бы то ни стало отомстить наглецу. Исколесив полмира, выучив английский язык и обычаи белых, через много лет Наас встретил эту парочку любивших друг друга людей в Даусоне. Унга не узнала своего индейского мужа — прошло много лет.

Применив коварную хитрость дикарей, Наас сумел избавиться от соперника и наивно пытался вернуть Унгу. Он рассчитывал, что язык отцов, на котором он с нею заговорил, отрезвит обезумевшую от горя женщину.

Унга назвала Нааса собакой и дважды ударила его ножом, но рука ее ослабела от голода, и удары оказались не опасными. Она обняла своего умершего мужа, отказавшись от еды. Наас, «вернув долг», оставил ее умирать на теле мужа, а сам чудом добрался до того же Даусона.

Наас не постеснялся рассказать свою одиссею белым людям.

Эта новелла-повесть великолепна еще и потому, что в душе Нааса уживаются элементы обеих культур, и он переводит пережитое и увиденное то на «язык» индейцев, то на «язык» белых, если речь идет как раз об индейских обычаях, законах, представлениях — тут как бы две автономных и постоянно пересекающихся модели мира.

Сборник рассказов «Дети Мороза» является логическим продолжением других: «Сын Волка» и «Бог его отцов». Все эти циклы рассказов и были напечатаны соответственно в таком порядке в различных американских издательствах с 1900 по 1902 годы. Причем «Дети Мороза» как бы венчают такую художественную трилогию.

Первый рассказ этого сборника — «В дебрях Севера». Участник экспедиции профессор Эвери Ван Брант неожиданно столкнулся в эскимосском племени со своим земляком Джоном Фэрфаксом, погибшим будто бы во время какой-то предшествующей экспедиции. Спасшийся чудом Джон научил индейцев этого племени правилам рукопашного боя, что помогло расширить влияние местного вождя Тантлача на других племенных собратьев — его власть распространялась теперь и на их стойбища и чумы; ввел немало других преобразований в их быт, за что удостоился чести взять в жены дочь вождя племени красавицу Том. А это в европейском смысле местная принцесса. Индейцы отнеслись к пришельцу, попавшему в беду, с доверием и более чем благосклонно. Правда, ревниво и злобно оценил такой брачный союз самый храбрый и сильный воин — претендент на руку Том — Кин. Для него это не более чем предательская сделка. Тут заложены семена будущего вооруженного столкновения.

Профессор Ван Брант, приятель, кстати, родного брата Джона Фэрфакса, погибшего где-то в этих местах, пренебрежительно иронически отнесся ко всем этим племенным ценностям каменного века и к его культуре, в том числе и к племенному кодексу чести. И напрасно! А он ведь ученый-геолог, но в идеологическом смысле не без склонности к расистским представлениям.

И внимательная, преданная своему мужу Том поняла, что с приездом этих белых ей угрожает опасность. И дальше — трагический финал, неизбежный при столкновении двух представлений о жизни, двух идеологий, двух восприятий чувства любви и солидарности. Это чувство — явление не только исключительное, но и симптоматичное. Так же примерно поступает и Месахчи — походная жена белого человека из рассказа «Жители Солнечной Страны», пытаясь спасти от своих и верной гибели команду любовника. Но современную западную культуру женщины Севера проходят поэтапно, шаг за шагом, не всегда понимая мотивы и поступки возлюбленных.