class="p1">– Может быть, поэтому мне так нравились ваши уроки истории.

Она издала короткий, не похожий на Миру смешок.

– Ты спала на них.

– В свою защиту скажу, раз уж вы использовали свой предмет, чтобы убаюкать меня, когда я была ребенком, то это рефлекс Павлова.

Она искоса взглянула на меня, вызвав улыбку. Мимолетную. Слишком скоро сегодняшний вечер прокрутился в моей голове и исчез вместе с улыбкой.

Чтобы снова не превратиться в плаксу, я переключила внимание на офана Миру.

– У вас когда-нибудь был ребенок?

Ее взгляд упал на каменный пол, который начал светиться.

– Да.

– Он или она в Элизиуме?

– Он. И нет. Мой сын решил следовать своему сердцу, а не призванию.

Я чуть не поскользнулась.

– Он влюбился в смертную девушку незадолго до своего вознесения. – Ее темные глаза следовали за огненными прожилками в кварце. – Я заверила его, что позабочусь о ней, а когда она умрет, лично сопровожу малахима, чтобы забрать ее душу. Он согласился, но после года, проведенного в Элизиуме, он вернулся в мою гильдию, его плоть отслоилась там, где когда-то были кости крыльев. Он снова нашел ее. Женился. Какое-то время они были счастливы, но потом его разум… – Офан глубоко вздохнула, но дыхание едва приподняло ее узкую грудь. – Когда крылья ангелов сгорают, сгорают и их знания о нашем мире. Они забывают не сразу, а постепенно. Вот почему теряют рассудок.

А я-то думала, что это очередная ложь.

– Он покончил с собой?

– Нет. Угодил в психиатрическую больницу, а она… Она решила продолжить свой путь. Вернуться в новое тело. Снова любить. Жить. Я потеряла ее след после седьмой реинкарнации.

Я всегда считала сердце Миры непробиваемым, но это не так: оно просто покрылось струпьями.

– Довольно обо мне, неоперенная. – Она отпустила мой локоть, когда мы достигли Зала Оценки. – Включи один из голоранкеров и найди Офелию Симмонс.

Я нахмурилась.

– Я слышала, что она… восприимчива.

Опустившись на один из табуретов, я прижала ладонь к прохладной стеклянной панели. Голоранкер ожил. Я ввела имя Офелии. Передо мной появилась пожилая женщина с копной фиолетовых волос. Я просмотрела ее профиль. Грех: консультации по вопросам брака. Количество неоперенных, ранее подписавшихся на нее: 23, причем 10 из нашей гильдии. Почти всем удалось снять по одному очку с ее счета.

– Мои неоперенные передавали это имя по кругу, так что я поискала ее. Она безобидна и, как я слышала, весьма забавна.

– Почему она в системе?

– Ох. Потому что большинство ее клиентов в итоге разводятся, даже если не очень этого хотят. К несчастью для нее, эффект от того, что она вводит в заблуждение их семьи, добавляет баллов на счет. – Когда мои опухшие веки приподнялись, Мира добавила: – Она активно пытается изменить свой метод.

Офан Мира кивнула на стеклянную панель, и я прижала к ней ладонь. Как только над лицом Офелии появилось мое имя, я выключила голоранкер и вышла следом за наставницей.

Понизив голос, я спросила:

– Что вы скажете Найе?

– Версию правды. Что у ее отца много работы в Элизиуме.

– Как долго она будет в это верить?

Взгляд офанима остановился на одной из статуй ангела в атриуме.

– Мы будем отвлекать ее.

– Сколько он максимально отсутствовал?

– Неделю.

Чувство вины наложилось на мое горе. Из-за меня Найя не увидит отца в течение нескольких недель. Даже если Мира укажет мне на еще кучу тридцатибальных грешников, все равно потребуется время, чтобы достучаться до них. Конечно, некоторых можно направить на путь истинный за день, но большинству потребуется двое или трое суток. Не говоря уже о том, что мне нужно делать перерывы, иначе у меня не хватит сил и умственных способностей помочь кому-либо.

– Сегодня за ужином я поговорю с моими неоперенными об их более легких заданиях. Завтра подготовлю для тебя нового грешника.

– Спасибо, Офан. Я очень ценю вашу помощь. – Мой голос сорвался, и я сглотнула. Я не сломаюсь. Не здесь.

Мира погладила меня по костяшкам пальцев. Ее кожа была очень тонкой. Хотя она была бессмертной, она родилась в Италии в пятнадцатом веке. Шестьсот лет наложили свой отпечаток на ее тело.

– Селеста, это все еще твой дом. Я могу найти тебе отдельную спальню, если ты не хочешь делить ее с другими.

Смех раздался от двух девушек, вошедших в гильдию. Одна из них моргнула, когда увидела меня, а затем незаметно толкнула локтем свою подругу, которая все еще сгибалась пополам от смеха. Та мгновенно успокоилась. Когда они промчались мимо нас, обе оглянулись через плечо, а затем, хотя и приглушенно, я услышала, как прошептали мое имя.

Нет. Я больше не могла здесь жить. Допустить, чтобы обо мне сплетничали или пялились на меня, как на язычницу с недостаточным оперением, которой все меня считали. Вместо того чтобы объяснить это Мире, я использовала другую отговорку, которая была не менее правдивой.

– Если я останусь здесь, то столкнусь с Найей. Даже если буду скрывать правду, она все равно догадается, что что-то не так.

Мира поджала губы.

Я повернулась и направилась к входной двери, колесики чемодана бренчали по отполированному камню. Перед тем как уйти, я сказала:

– В столовой венской гильдии прекрасный потолок.

Офан усмехнулась, что вызвало у меня улыбку. Она задержалась на мгновение, но тут же исчезла, как и предыдущая. Когда через полчаса я пришла домой и увидела свою неубранную постель, то удивилась, как мои губы вообще умудрились изогнуться.

Глава 53

Я провела ночь в старой комнате Мими, свернувшись клубочком между простынями, которые не пахли Ашером, и проснулась такой измученной, что сомневалась, спала ли вообще. Мой разум будто окутало туманом, я встала и принялась за работу, выбрав одежду из чемодана, чтобы не возвращаться в свою спальню. В конце концов мне придется вернуться в пространство, которое я делила с Ашером, но сегодня утром я не чувствовала в себе достаточно смелости, так же как не ощущала себя достаточно храброй, чтобы нажать на кнопки кофеварки.

Глупо… Так глупо.

Я достала из шкафа в фойе толстый шарф и обмотала его вокруг шеи, мои пальцы дрожали на бордовой пряже. Затем сменила бомбер на толстую ветровку. И все равно я дрожала, потому что никакие ткани и утеплители не способны согреть сердце и кости.

Я вызвала такси и назвала адрес Офелии в Бруклине. Как только она пригласила меня в свой дом, я поняла, что имела в виду Мира, говоря о восприимчивости этой женщины. Мне попадалось несколько легких заданий, но