Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гнома решили к этому бою не подключать, дабы он не тратил силы понапрасну — запас его духа Стикса не был бездонным, а предприятие предстояло впереди нешуточное.
Первым на открытый участок леса выбежал вожак стаи — развитый кусач нёсся вперёд с такой скоростью, что иной транспорт с завистью бы вздыхал ему в след. Зевс, под пологом невидимости Сокола встретил его своим щитом, после чего затрещала молния сорвавшаяся с его второй руки, хорошенько поджарив дезориентированную живучую тварь. Его добил стоявший за правым плечом Крест, аккурат угодив длинной очередью в обожжённую голову и раскрытую урчащую пасть.
— Придурок! В голову не стрелять! — приказал Штанга, — я же их потом не подниму!
— Мой косяк, — покаялся Крест, переводя ствол на новую цель.
Следующим оказался один из топтунов, которого благодаря своей пробивной способности всего с трех пистолетных пуль уложила Венера. Бедолага даже добежать до ее командира не успел — завалился в сугроб и задергал ногами в предсмертной агонии. Но не успели его нервные окончания угомониться, как показалась сразу целая группа тварей. Второй топтун в компании четырех лотерейщиков бежали почти с одинаковой скоростью, но Зевс выбрал для себя целью самого развитого из них. Привычно сбил с ног, жахнул молнией и даже добивать не стал, тут же переключаясь на новую цель.
Выстрелы слышались со всех сторон от Гнома, проворные твари, не видя цели, ориентируясь на одних только инстинктах и запахах пытались атаковать, но с каждой выпущенной пулей несли потери до тех пор, пока в снег не упал последний из них. Гном довольно ухмыльнулся. Глядя на работу профессиональных бойцов, он немного завидовал их мастерству и был крайне рад что воюет на их, а не на противоположной стороне. А ещё, он очень надеялся что у одной из влиятельнейших организаций Улья, таких кадров не было. Не верил, но очень надеялся. Ведь пленный кваз на допросе рассказал о самых сильных своих сторонниках и их способностях, но большая часть из них приходилась на командование базы, самого главу, и других, таких же как он сам Патриархов.
— Гном готовься, — спокойно сказал Зевс обернувшись к квазу, — твой выход. Все как договорились.
— Сделаю, — уверенно ответил Гном и встряхнулся. Он немного нервничал, хоть уже и проделывал подобное. Пусть не в открытом поле, а из клетки под брюхом вертолета, но все же.
Ждать ему пришлось не долго. Уже через пяток минут после смерти последнего из «горошников» на снежную поляну начали выбегать «споровики» разной степени развития. Они были менее массивными чем те что появились ранее, но их количество заставляло сердце кваза стучать так быстро и гулко, что ему казалось будто это было слышно даже за границами леса.
Работал Гном кучно. Внушая свою волю сразу десятку ближайших тварей, он приказал им отходить в сторону и молча ждать. Вслед за ними так же замерли и отошли в нужную «кукловоду» сторону новые двенадцать спидеров и иже с ними, а через пару минут, ещё пятнадцать бегунов. Медляков брать под контроль смысла не было, так как их скорость тормозила бы весь остальной батальон умертвий, который вскоре должен будет форсировать реку.
За те минуты пока бойцы ждали появления пустышей, Гном, дабы отряд не переводил боезапас, успел отдать команду убить друг друга собранной им толпе, а когда это было выполнено, Штанга разом поднял их в виде зомби, оставив на тех же местах, где они стояли ранее. Когда появилась мелочь, их довольно быстро перебили эти самые зомби, которым медлительные твари не смогли противопоставить хоть что-нибудь.
— На юге скоро появится новая толпа, — бесцветно сообщил Полено отряду, после чего бойцы в сопровождении небольшой армии умертвий помчались в нужную сторону.
За три часа Олимпу пришлось перебить ещё четыре такие пачки заражённых, среди которых оказалось пять руберов и даже один элитник. С последним пришлось сильно повозиться, так как хитрая тварь выбежала в нужное место не в одиночку, а в сопровождении небольшой армии заражённых, которую сам же и перебил будучи не в силах противиться приказам Гнома. Кваз не стал испытывать судьбу и пенять на прилично развитый с последних опытов дар, поэтому обновлял контроль над бронированным чудовищем каждые десять-пятнадцать секунд. Так что шансов на победу или хотя бы побег, у главной опасности континента не было никаких. Зато, у армии зомби теперь появился вожак, которому через несколько часов предстояло повести за собой, ни много ни мало сто тридцать восемь единиц личного состава.
Когда на континент опустилась ночь, все приготовления уже были завершены. Все это время, Штанга, будто играя в компьютерную игру, руководил действиями огромного количества своих слуг — они толпами или по несколько штук, поочередно выбегали к мосту, урчали, крутили головами и уходили вдоль реки, а через некоторое время, на их место приходили все новые и новые твари. Потом, все они сбивались в кучу, рыскали вдоль берега, имитируя действия обычных заражённых, а когда у моста появился элитник, прозвучал первый выстрел. Снайпер, до этого обстрелявший группу Зевса не смог остаться безучастным при виде такой лакомой добычи. Но некромант оказался готов к такому развитию событий, поэтому сохранивший моторику и реакцию живой элиты поднятый зомби, сумел вовремя прикрыть голову бронированными руками, после чего нырнул обратно в лес, скрываясь от прицела снайпера за кедровыми стволами. Якобы на звук услышанного выстрела, начали возвращаться к мосту и другие марионетки некроманта, после чего из леса выскочил элитник, призывно заурчал и повел эту орду в миниатюре через реку. В промежуток между самыми отважными и якобы, сомневающимся зараженными затесались и бойцы Олимпа. Под прикрытием купола Сокола и щита Зевса они пересекли мост, незамеченными добрались до ближайшего лесного массива, в котором благополучно скрылись от глаз без остановки палящего по элитному зомби снайпера.
Вообще-то, они могли это сделать и без всей этой возни с массовым контролем и зомби, но тогда, их наверняка засекли бы по следам, которые не смотря на все ухищрения, появлялись бы на свежевыпавшем снегу в процессе движения отряда. Даже некоторые развитые зараженные смогли бы сообразить что тут что-то не чисто, чего уж говорить