Пять стран, где все еще казнят значительное число людей, составляют очень странный клуб: Китай и Иран (больше 1000 казней в год ежегодно и там, и там), Пакистан, Саудовская Аравия и США. Как и в других сферах, важных для процветания человека (преступность, война, здоровье, долголетие, несчастные случаи, образование), США отстают от других богатых демократий. Эта американская исключительность иллюстрирует ту извилистую дорогу, которой приходится пройти нравственному прогрессу, преодолевая расстояние от философских аргументов до сложившейся практики. Она демонстрирует и контраст между двумя концепциями демократии, которые мы уже рассмотрели: демократией как формой правления, право которой применять насилие к своим гражданам резко ограничено, и демократией как формой правления, воплощающей волю большинства. Причина аномального отношения США к смертной казни состоит в том, что в каком-то смысле это слишком демократическая страна.

РИС. 14–3. Отмена смертной казни, 1863–2016

Источник: “Capital Punishment by Country: Abolition Chronology,” Wikipedia, retrieved Aug. 15, 2016. Ряд европейских стран отменили смертную казнь в метрополиях раньше, чем показано тут, но принималась во внимание лишь окончательная отмена на всех территориях под их юрисдикцией. Стрелка указывает на 2008 год, последний, учтенный на рис. 4–3 в Pinker 2011

Описывая историю отмены смертной казни в Европе, правовед Эндрю Хаммел указывает, что почти всегда и почти везде смертные приговоры кажутся людям абсолютно справедливыми: если ты отнял чужую жизнь, значит, должен лишиться собственной[612]. Решительные аргументы против смертной казни начали выдвигаться только в эпоху Просвещения[613]. Один из них сводился к тому, что право государства применять насилие не должно нарушать святости человеческой жизни. Другой – что сдерживающего эффекта смертной казни можно достичь более неотвратимым, но не таким жестоким наказанием.

Из тонкой прослойки философов и интеллектуалов эти идеи просочились в образованный высший класс, особенно в среду обладателей свободных профессий: докторов, юристов, сочинителей и журналистов. Вскоре они прочно заняли свое место в мировоззрении прогрессивных слоев общества, наряду с обязательным образованием, всеобщим избирательным правом и правами работников. Больше того, отмена смертной казни обрела священный ореол, став частью понятия «права человека» и превратившись в символ «такого общества, в котором мы хотели бы жить, и таких людей, которыми мы хотели бы быть». Аболиционистским элитам Европы удалось преодолеть недоверие простых граждан потому, что европейские демократии не руководствовались при принятии политических решений мнением этих граждан. Уголовные кодексы европейских стран писались группами прославленных юристов, принимались законодателями, считавшими себя аристократами по праву рождения, и применялись судьями, пожизненно назначавшимися на государственную должность. По прошествии пары десятилетий простые граждане убеждались, что в стране не воцарился хаос, и тоже соглашались, что смертная казнь не нужна, – тем более что к этому моменту для восстановления смертной казни потребовались бы специальные усилия.

Но, хорошо это или плохо, Соединенные Штаты склоняются к идее власти народа, волей народа и для народа. Если речь не о немногочисленных федеральных преступлениях вроде терроризма или государственной измены, вопрос о применении высшей меры наказания отдан на откуп отдельным штатам. За ее отмену должны проголосовать местные законодатели, плоть от плоти своего электората; во многих штатах приговоры формулируют и выносят прокуроры и судьи, которым приходится бороться за сохранение своих кресел на регулярных выборах. На Юге США по-прежнему крепка культура чести, приверженная идеалу справедливого возмездия, и неудивительно, что большая часть американских казней происходит в нескольких южных штатах (в основном в Техасе, Джорджии и Миссури), а если точнее, всего в нескольких округах в этих штатах[614].

Однако исторический процесс захлестнул и США, так что смертная казнь там постепенно исчезает, несмотря на ее сохраняющуюся популярность (в 2015 году в пользу смертной казни высказался 61 % респондентов)[615]. За последние десять лет ее отменили в семи штатах, еще в шестнадцати ввели мораторий на ее использование; в итоге тридцать штатов не казнили ни одного человека на протяжении минимум пяти лет. Даже в Техасе в 2016 году казнили только семерых – сравните с 40 в 2000 году. Рис. 14–4 показывает, как в США со временем сокращается число приведенных в исполнение смертных приговоров: в самой правой части графика мы видим то, что может стать финальным снижением этого показателя до абсолютного ноля. Как и в Европе, когда практика уже отжила свое, общественное мнение понемногу нагоняет реальность: в 2016 году впервые за почти пятьдесят лет доля респондентов, высказавшихся в поддержку смертной казни, оказалась ниже 50 %[616].

РИС. 14–4. Смертная казнь в США, 1780–2016

Источник: Death Penalty Information Center 2017. Численность населения – данные Бюро переписи населения США, 2017. Стрелка указывает на 2008 год, последний, учтенный на рис. 4–4 в Pinker 2011

Как же так получается, что США отказываются от смертной казни чуть ли не вопреки самим себе? Здесь мы видим пример еще одного пути, которым может пойти нравственный прогресс. Хотя уровень популизма политической системы США выше, чем в других странах Запада, Америка все-таки недотягивает до полноценной партиципаторной демократии вроде той, что существовала в древних Афинах (которые, кстати, отправили на смерть Сократа). С расширением круга сопереживания и укреплением роли разума даже самым непреклонным сторонникам смертной казни разонравились линчующие толпы, судьи-вешатели и кровавые публичные казни; они тоже теперь настаивают, чтобы все происходило насколько возможно достойно и гуманно. Это требует наличия замысловатой аппаратуры смерти, а также команд специалистов, которые бы ее обслуживали и ремонтировали. По мере того как оборудование изнашивается, а специалисты чинят его все неохотнее, использовать его становится все сложнее, а идея отправить его на свалку – все привлекательнее[617]. Смертная казнь в Америке не столько отменяется, сколько разваливается, деталь за деталью.