Поезд набирал скорость, жена смеялась, дети, хохоча, свалились на свои места. Появился стюард с холодным чаем, газированными напитками и коктейлями. Жена выбрала большой стакан водки с апельсиновым соком. Крейтон почувствовал вибрацию сотового телефона в нагрудном кармане и извинился.

— Еще один звонок, — сказал он им. — Вероятно, пресса или один из моих так называемых сторонников, решивший, что настало время вновь заявить о своей верности.

Он прошел в конец вагона — там было тихо — и взгромоздился на высокий бак.

Винс сразу перешел к сути дела:

— Я знаю, где Килайн и Джулия.

Крейтон вздохнул с облегчением. Этот день оправдывал надежды и становится для него великим.

— Молодец. Уже послал Майю Стерн с ее людьми?

— Они на пути туда.

* * *

Отправив Стерн устранять Килайна и задерживать Джулию, Винс провел целый час на заднем дворе, играя с детьми. Осенние листья убрали граблями, и обнажилась открытая всем ветрам красота отдыхающей земли. Перекидываясь футбольным мячом с детьми, он разглядывал их сияющие лица и слушал живой гомон. Он договорился с директором по оперативной работе и был готов дать Пинкертону все, о чем тот просил. Это решение не только покупало сотрудничество Пинка, но и удаляло его из страны. Чтобы он не очень любопытствовал насчет смерти Килайна и исчезновения Джулии.

Ожидая приезда Пинкертона, он вернулся в дом. Телефон звенел, и служанка сняла трубку:

— Сэр, это вас.

Он взял трубку в гостиную, решив, что это звонок из общественной службы:

— Да?

— Ты, грязный ублюдок, — это был голос главного суперинтенданта Джеффри Стаффилда, — я знаю, чем ты занимаешься. Я в Нью-Йорке, но я выписался из той гостиницы, что ты мне устроил. Ты думаешь, я такой дурак, что не стану искать «жучков» в комнате? Я не буду звонить репортерам, пока не получу деньги. Все!

Винс нахмурился. Сделать вид, что он вообще не узнал этот голос, было бы нелепо. Ему нужно, чтобы Стаффилд выполнил свою работу, но Стаффилд опознал его. Высшим усилием воли, выработанной за многие годы, он сохранял спокойствие:

— Очень умно. Я не буду утомлять нас обоих вопросом, как вы вычислили меня. Но прежде чем мы двинемся дальше, позвольте мне перезвонить вам с моей защищенной линии.

— Ошибка, приятель. Скажи мне номер, и я позвоню.

Раздраженный Винс дал ему телефонный номер защищенной линии, которая вела к единственному аппарату, находившемуся в кабинете. Они повесили трубки, и, прежде чем Винс смог донести свою выпивку через гостиную и холл, телефон в кабинете уже вовсю звонил.

Винс схватил трубку:

— Чего вы хотите?

Главный суперинтендант холодно усмехнулся:

— Теперь, когда я знаю что к чему, становится понятно, что именно я должен сказать, чтобы ты молчал. Но кто знает... добрая старая Англия в наше время пресыщена и терпима, так что я, наверно, сохраню свою пенсию в случае отставки. Я даже могу просто выйти из этой заварухи. На самом деле я тебе нужен намного больше, чем ты мне.

Винс глотнул своего «Блю лейбл» и сделал паузу, дожидаясь, пока тепло виски разольется по телу. Отталкивающую тайну Стаффилда он собирал в течение многих лет из разных источников. Он держал эту информацию в дальнем ящике стола, потому что свидетельство криминальной деятельности высокопоставленного сотрудника Скотланд-Ярда стоило сохранить для себя. Подробности сексуальной жизни Стаффилда стали прекрасным материалом, с помощью которого можно сбить Дуга Пауэрса. Реальность и ее конкретные свидетельства всегда лучше выдумки.

Винс осторожно сказал:

— Вы вступаете на зыбкую почву, Стаффилд. У меня есть оригиналы документов. Если кто-нибудь серьезно заплатит... Вы тогда не просто не вернетесь в Англию — полиция четырех стран будет иметь на руках ордер на ваш арест. Смерть во время секса трудно объяснить. Два или три таких случая равносильны убийству, так ведь? Я сомневаюсь, что Скотланд-Ярд заплатит вам выходное пособие, не говоря уж о пенсии. Лучший выход для вас делать то, что я велю, и держать свой поганый рот на замке.

В захудалой гостинице в манхэттенском Вест-сайде Стаффилд заулыбался. Малый действительно выполнил домашнее задание и сохранял присутствие духа.

— Ты хочешь сказать, что это тупик?

На самом деле Стаффилд знал — его карьера окончена. Американцы обладают хорошим чутьем, когда дело касается их выгоды. Когда он выступит перед репортерами, кто-нибудь начнет задавать много вопросов. В итоге обнаружится, что не только у Пауэрса было своеобразное прошлое, но и у самого Стаффилда. Проверка может занять год, но так или иначе все всё узнают. Новость эта, конечно, сильно опоздает, чтобы спасти президентскую заявку Пауэрса, но вполне успеет, чтобы погубить Стаффилда. Винс Редмонд был прав. Бывшего главного суперинтенданта Стаффилда будут разыскивать полицейские четырех стран.

Но Стаффилд осознавал, что он был не единственным, кого не устраивал такой исход. Этого не хотели также Винс и Крейтон Редмонд. Все что Стаффилду нужно сделать, чтобы свалить их, — это просто раскрыть рот.

— Пожалуй, ты прав, — аккуратно сказал Стаффилд. — Запиши это.

Он продиктовал Винсу десять цифр банковского счета в Колумбии.

— Поскольку я подвергаюсь такому нелепо большому риску, чтобы помочь тебе выбраться из этой ситуации, ты должен будешь заплатить мне больше. Намного больше. В общем, двенадцать миллионов долларов.

Винс был ошеломлен. Это было целое состояние. Он твердо сказал:

— Я не имею возможности распорядиться выдать вам такую непомерную сумму...

Стаффилд сказал с угрозой в голосе:

— Не будь глупым дерьмом. То, что я могу сделать для тебя, стоит намного больше, чем ты предложил мне вначале, и мы оба знаем это. Если я соберу пресс-конференцию, которую ты хочешь, я рискую подставиться. Хуже того, я прекрасно понимаю, что ты на этом не остановишься. Ты будешь охотиться за мной, как лиса. Я ожидаю денег и гарантии, что смогу защитить себя.

Стаффилд был умен, что подтверждала его репутация в Скотланд-Ярде.

— Я сейчас переведу два миллиона долларов. Остальное — после пресс-конференции.

Голос Стаффилда оставался резким:

— Половину сейчас. Половину после. Переведешь шесть миллионов.

Винс сделал паузу, но согласился.

— Чтобы сделать первый взнос, мне понадобится несколько часов. И еще сутки для второго. Куда мне позвонить вам?

— А ты не звони. Я буду на связи. — Стаффилд выдержал паузу. — Я слышал, у тебя трое детей.

Винса окатила волна страха.

— Это не ваше дело.

— И твоя жена беременна. — В гостиничной комнате Стаффилд поймал себя на том, что изучает в потрескавшемся зеркале свои маленькие темные глазки. — Это просто, чтобы ты знал, — я тоже времени даром не терял, приятель. Я знаю, что у тебя есть питбули. Так вот, у меня тоже есть питбуль. Если ты нарушишь наш договор... если ты убьешь меня... мой питбуль будет до конца охотиться за тобой и твоей семьей. Одного за другим он будет убивать всех вас. Твоего отца и его братьев. Твоих братьев и сестер. Твоих двоюродных родственников. Но я дал ему указание начать с твоих детей. Понял, мой мальчик?