Дворф устремился к топору, отчаянно пытаясь дотянуться, уверенный, что, если этот топор со множеством зазубрин вновь окажется у него в руке, он пробьет себе путь отсюда, оставив позади раскромсанных на части дроу-вампиров.

Он почти схватил его!

Тяжелый башмак опустился на его предплечье, вдавливая руку в камень, не давая двинуться дальше.

Вампиры сгрудились вокруг — теперь они были со всех сторон — и потянулись к нему, жадно сверкая красными глазами, скаля белые клыки, сверкающие даже в сумеречном свете.

Глава 23. Ухмыляющийся герой

Год Ухмыляющегося Хафлинга

(1481 по летоисчислению Долин)

Элтургард

Повозка, подпрыгивая, катила по Торговому пути, более чем в сотне миль к северо-западу от города Триэля и впятеро дальше от Глубоководья.

Реджис сидел у задней стенки, съежившись под толстым зимним одеялом, поскольку сезон уже заканчивался. Ноги хафлинга свисали из-под откидной задней стенки, высунувшись из-под одеяла и демонстрируя потрясающие высокие черные ботинки, чудесным образом избежавшие грязи раскисших дорог.

— Дым на западе! — раздался ожидаемый возглас одного из всадников, сопровождающих торговый караван, и хафлинг кивнул, услышав это подтверждение их местонахождения. Реджис уже бывал здесь прежде, хотя с тех пор и прошло много десятилетий. По его прикидкам, они приближались к реке под названием Извилистая и знаменитому мосту Боарескир.

Впереди садилось солнце, и, глядя назад, на Драконий лес и Простирающиеся леса, Реджис заметил вдалеке сверкающие пики очень верно названных Закатных гор. Хафлйнг снова кивнул, оценивая путешествие, начавшееся в Дельфантле темной ночью на исходе лета.

По другую сторону этих далеких гор их восточные склоны спускаются к западным берегам Моря Падающих Звезд, великого моря, которое он видел каждый день своей второй жизни, вплоть до этого самого путешествия. Он отплыл из Дельфантла в Прокампур в королевстве Импилтур на северном побережье, а оттуда — в город Сюзейл, средоточие власти великого королевства Кор- мир. Теперь Реджису оставалось лишь вздохнуть при мысли об этом великолепном и суматошном месте, с его прекрасными базарами и не оставляющими равнодушным парадами армий Пурпурных Драконов. Более миллиона человек называли Сюзейл своим домом; воистину, этот город стоял в одном ряду с величайшими городами Фаэруна.

А дворцы! При мысли об этих раззолоченных особняках Реджису опять-таки оставалось лишь улыбнуться и кивнуть да похлопать по своей поясной сумке, где лежало его снаряжение взломщика. Он повидал интерьеры многих из них, хотя, как правило, под покровом ночи и без факела.

Он кивнул увереннее, обещая себе, что когда-нибудь вернется туда. Несомненно, Реджис не покинул бы Сюзейл столь внезапно, если бы тот дотошный властитель города не оказался также искусным магом; Если бы только Реджис знал об этом до того, как нанес визит в его дом однажды ночью...

Приняв облик гнома Нанфудла — его чудесный берет мог придать ему внешность даже представителя другой расы, — своего приятеля из другого времени и другой жизни, Реджис покинул город в конце лета года Ухмыляющегося Хафлинга, оплатив проезд в караване, прошедшем сто миль по западной дороге в сторону Проскура и потом еще сто — к городу Ириабор, самой западной точке королевства Кормир.

И там Нанфудл попросту исчез, зато появился дворф Кордио Хлебноголовый. Кордио путешествовал по Элтургарду, доехав по Торговому пути до Триэля, где пришло время снова сменить облик.

И тогда, благодаря сине-крапчатому берету, на свет появился Паук Периколо Тополино, великолепный племянник того самого Периколо Тополино из Агларонда.

Ах, что это был за год, мечтательно размышлял Реджис. Какое путешествие, сколько новых мест, и звуков, и запахов, и экзотических блюд — любому путнику на зависть! Он побывал уличным бродягой, гномом — изготовителем зелий, дворфом — искателем приключений, а теперь стал хафлингом, художником-дилетантом, щедро переплачивающим за все и, разумеется, возмещающим свои убытки под покровом ночи.

Он проехал тысячу миль, если считать по прямой, и, вероятно, вдвое больше — по извилистому, но восхитительному пути своего странствия на запад.

Восхитительному, но лишь до той поры, пока он не оглядывался на восток, например как теперь, когда образ прекрасной Доннолы Тополино так четко вставал передним. Стоило Реджису закрыть глаза, как он видел ее особенно ясно, чувствовал ее прикосновение, ее нежные пальчики гладили его кожу, жаркое дыхание обжигало ухо. Он ощущал ее запах, ее вкус...

— Эй, коротышка! — ворвался в его воспоминания громкий окрик, и Реджис едва не вывалился за борт, разворачиваясь лицом к кричавшему — грязному мужчине, правившему повозкой.

— Дай мне воды, да пошевеливайся! — приказал человек по имени Кермиллон. — Не то я выкину тебя в грязь и напьюсь из твоих ушей!

— Ага, и, может, туда попадет чуточку его мозгов, да? — добавил второй возница, Йогер, крепкий мужчина, чуть почище одетый и умытый, но в остальном такой же негодяй, как и первый.

Реджис залез в повозку с ногами и осторожно пробрался по правой стороне к сиденью возницы, где Йогер сунул ему мех для воды. Хафлинг поспешно наполнил его из бочонка и подал обратно.

— Слушай лучше и шевелись поживее! — предупредил Кермиллон.

Йогер сделал жадный глоток, не сводя глаз с хафлинга.

— Надеюсь, вы слышали про; моего тезку, — предположил Реджис.

— Не сказал бы, — ответил Йогер.

— Его звали Дедушка Периколо.

— Я думал, он твой дядя.

— Его все звали Дедушкой, — лукаво ответил Реджис, но ему оставалось лишь фыркнуть и покачать головой, поскольку откровенный намек на Периколо как главу гильдии ассасинов явно не был понят этой невежественной деревенщиной.

— Ступай назад, сядь и умолкни, — велел ему Кермиллон. — Ты заплатил за проезд до Кинжальной долины и, может, попадешь туда, но если будешь слишком докучать, я вышвырну тебя в грязь и там и оставлю.

Реджис был только рад подчиниться. Он начал было разворачиваться, но помедлил при виде дымков от лагерных костров, поднимающихся над деревьями неподалеку. Он кивнул, вспоминая мост Боарескир и торговцев, вечно стоящих лагерем по обе его стороны.

— Славное местечко, — не задумываясь, обронил он и сообразил, что произнес это вслух, лишь когда оба человека повернулись и с любопытством взглянули на него.

Реджис в ответ лишь небрежно коснулся своего знаменитого берета и прошествовал в конец повозки.

Белые палатки усеяли поля по обе стороны дороги задолго до въезда на мост: в сущности, это был целый город, состоящий из торговых шатров и открытых рынков. Десять повозок каравана до Кинжальной долины съехали на свободное место справа от дороги, где виднелись загоны и поднимались дымки над кузнями. Здесь было все, чтобы пополнить припасы, подковать лошадей и даже прикупить новых, если нужно, хотя, поскольку дороги по обе стороны от моста были пустынны на десятки миль, все услуги и товары обходились недешево.