— Космического корабля? — О господи, эта задачка не для меня, а для кого-то из высшей лиги.

— Очнись, Доминика. Если правительство заинтересовалось этим объектом…

Классические параноидальные идеи…

— Весь тот бред, который они скормили тебе на борту «Буна», был просто прикрытием.

По ее лицу заструились горячие слезы отчаянья, она поняла, какую непоправимую ошибку совершила. Доктор Оуэн была абсолютно права. Она открыла свое сердце пациенту, она добровольно потеряла объективность. И все, что произошло, случилось только по ее вине. Из погиб, Эдди под домашним арестом, а человек, которому она помогла, человек, ради которого она рискнула всем, что у нее было, оказался параноидальным шизофреником, чей мозг в конце концов потерял какую бы то ни было связь с реальностью.

В ее мозгу промелькнула очень неприятная мысль. Чем ближе зимнее солнцестояние, тем опаснее он становится.

— Мик, тебе нужна помощь. Ты потерял контакт с реальностью.

Мик уставился на высеченный из известняка каменный блок под ногами.

— Зачем ты приехала сюда, Доминика?

Она взяла его за руку.

— Потому что мне небезразлично. Я приехала сюда, чтобы помочь тебе.

— Ложь. — Он посмотрел на нее; его темные глаза мерцали лунным светом. — Борджия прислал тебя, верно? Этот человек одержим ненавистью к моей семье. Он сделает что угодно, лишь бы вернуть меня обратно в клинику. Чем он тебя запугал?

Она отвернулась.

— Что он тебе пообещал? Скажи мне, как он убедил тебя.

— Хочешь знать, что он сказал? — Она развернулась и уставилась ему прямо в глаза, голос задрожал от злости. — Он сказал, что поместил Эдди под домашний арест. Сказал, что нам обеим светит очень долгий срок в тюрьме за то, что помогли тебе сбежать.

— Черт! Прости…

— Борджия пообещал, что снимет с нас обвинения, если я помогу найти тебя. Дал мне неделю срока. Если у меня ничего не выйдет, мы с Эдди отправимся в тюрьму.

— Ублюдок.

— Мик, все не так плохо. Доктор Фолетта пообещал сделать меня твоим психиатром.

— Еще и Фолетта? О боже…

— Тебя поместят в новую клинику в Тампе. Никакого одиночного заключения. С тобой будет заниматься группа квалифицированных специалистов, психиатров и врачей. Ты пройдешь все необходимые курсы терапии. Тебе назначат курс лекарств, которые помогут восстановить твое восприятие мира и контроль над мыслями. Никаких одиночных камер, никаких пряток в мексиканских джунглях. Тебе предлагают возможность вернуться к нормальной жизни.

— Эй, не стоит так восхищенно об этом говорить, — саркастично протянул Мик. — Ведь Тампа так близко к острову Санибел. Фолетта уже пообещал тебе полную ставку? А как насчет личной парковки?

— Я делаю это не ради себя, Мик, я делаю это ради тебя. Это может оказаться прекрасным выходом из ситуации, лучшим шансом, который у тебя когда-либо был.

Он грустно покачал головой.

— Дом, это ведь ты не видишь леса за деревьями. — Он наклонился и помог ей подняться на ноги, потом указал на небо. — Видишь темный участок, параллельный Большой площадке? Эта секция Млечного Пути эквивалентна галактическому экватору. Один раз в 25 800 лет Солнце проходит над центральной точкой галактики. Одиннадцать дней, Доминика. Осталось одиннадцать дней, а потом, в день зимнего солнцестояния, откроется космический портал, и злобная сущность получит доступ в наш мир. К концу того дня ты, я, Эдди, Борджия и все живущие на нашей планете будут мертвы, если нам не удастся найти тайный вход в эту пирамиду.

Мик заглянул ей в глаза, чувствуя, как ноет сердце.

— Я… Я люблю тебя, Доминика. Я люблю тебя с того самого дня, когда мы впервые встретились. Потому что ты отнеслась ко мне по-человечески. Я в долгу перед тобой и Эдди. Но именно сейчас мне нужно во всем разобраться, даже если это будет означать, что я потеряю тебя. Возможно, ты права. Возможно, все то, во что я верю, всего лишь параноидальный бред, которым я обязан своим неадекватным родителям. Может, я так далеко зашел в этой игре, что потерял из виду игровое поле. Но разве ты не видишь… Реально ли все это или это плод моего воспаленного воображения? Я не могу сейчас остановиться, не могу отступить, пока не разберусь во всем.

Он поднял свой ультразвуковой датчик и вытер выступившие слезы.

— Я клянусь тебе душой своей матери, что если я ошибаюсь, то двадцать второго декабря я буду в Майами и сдамся властям. Но до тех пор, если ты действительно хочешь помочь мне, пожалуйста, перестань играть в психиатра. Будь моим другом.

10 декабря 2012 года

Здание ООН, Нью-Йорк

Огромная аудитория затихла, телекамеры развернулись к Виктору Ильичу Грозному, который шагал к сцене, чтобы сделать заявление для Совета безопасности, а вместе с ним — и для всего мира.

— Мадам президент, мистер Генеральный секретарь, члены Совета безопасности и наши уважаемые гости, сегодня печальный день. Несмотря на запреты и предупреждения Генеральной Ассамблеи и Совета безопасности, несмотря на все возможные дипломатические ходы и попытки Генерального секретаря и его команды сохранить мир на планете, одна нация — весьма могущественная нация — продолжает угрожать миру самым опасным оружием, изобретенным за всю историю человечества. Холодная война давно закончилась, по крайней мере, нас в этом убеждали, однако призрак капитализма все еще сражается с иллюзорным злом коммунизма. Экономика Запада развивается и крепнет, экономика Российской Федерации нуждается в реконструкции. Наш народ на грани нищеты, тысячи людей уже переступили эту черту и умирают от голода. Стоит ли нам обвинять в этом Запад? Нет. В проблемах России виноваты русские, и лишь на нас лежит ответственность за спасение нашего народа.

Ангельски-голубые глаза невинно смотрели в объективы камер.

— Я человек мира. Я пользовался лишь дипломатией, убеждая арабов, сербов и корейцев сложить оружие, уже поднятое ими на общего кровного врага, поскольку в глубине души я все еще верю в то, что жестокость не может быть оправдана, а все прошлые недоразумения можно разрешить миром. Мораль человека — это его личный выбор. Каждый из нас когда-нибудь предстанет перед судом Создателя, и тогда станет ясно, что человек не имеет права исходя из личных представлений о морали причинять боль другим людям.

Взгляд Грозного стал пронзительным.

— Пусть те, кто без греха, первым бросят камень. Холодная война завершена, но Соединенные Штаты, пользуясь своим превосходством, экономической и военной мощью, продолжают диктовать миру условия, навязывая другим свою мораль и мировоззрение. Как школьный задира, Америка потрясает кулаком, угрожая нам насилием под эгидой борьбы за мир. Самый могущественный лицемер нашего мира, Соединенные Штаты, вооружает своих угнетенных до тех пор, пока те не превращаются в угнетателей. Израиль, Южная Корея, Вьетнам, Ирак, Босния, Косово, Тайвань — сколько еще людей должно погибнуть для того, чтобы Соединенные Штаты осознали, что угроза насилия приводит лишь к большему насилию, а тирания, даже из лучших побуждений, все равно остается тиранией?