Шона отметила, что искренне радуется празднику. Она была дома, среди знакомых людей. Она по праву причисляла себя к горцам Крэг-Рока, любила обычай праздновать, танцевать и состязаться всю ночь. Улыбаясь друзьям, она вскоре заметила Эдвину в прелестном одеянии феи.

— Народ Крэг-Рока! — провозгласил Дэвид, и сразу стихли музыка, пляски и крики. Собравшиеся, облаченные во всевозможные костюмы, от прекрасных до устрашающих — костюмы дам, пиратов, рыцарей, животных и мифических существ, — остановились, стараясь не пропустить ни слова. Ночь вдруг стала на удивление тихой. — Благодарю вас всех за то, что вы столь великодушно приняли меня обратно после неожиданного исчезновения. Не могу высказать, как я рад вновь быть с вами, как признателен за теплый прием множества давних друзей. А теперь, как хозяин празднества, я повелеваю: ешьте, пейте и веселитесь!

Округу огласили крики веселья. Шона, стоящая рядом с Дэвидом, заметила, что Ястреб, Слоан, Джеймс и ее кузен Алистер заняли позиции по углам пространства, образованного камнями друидов. Как обычно, они что-то затевали. И позабыли известить женщин о своих планах.

— Но это еще не все! — продолжал Дэвид. — Как лорд Касл-Рока, я волен выбрать себе спутницу в Ночь лунной девы. Я выбрал миледи, но не на одну ночь. Всех вас я приглашаю сегодня присоединиться к особому торжеству — моему свадебному пиру! По такому случаю я призываю всех вас стать свидетелями союза Дагласов и Мак-Гиннисов.

Шона ошеломленно воззрилась на него. Что он говорит? Сердце пронзила внезапная и мучительная боль. Брак мог оказаться частью плана поимки преступников.

— Я не выйду за тебя замуж! — прошептала она, но напрасно понизила голос: крики вокруг заглушили ее слова. Шона пыталась улыбнуться людям, смотрящим на нее с такой любовью, и в то же время в отчаянии размышляла, как ей теперь быть.

Марк Мензис восторженно выкрикивал поздравления, Эдвина от удовольствия прижала ладони к своим румяным щекам. Энн-Мэри залилась счастливыми слезами. Радовались даже родные Шоны. Заметив, как смотрит на нее Гоуэйн, Шона поняла — ему был заранее известен замысел Дэвида. Странно, но, должно быть, Дэвид, как и полагалось, попросил руки Шоны у Гоуэйна, старшего из мужчин в роду Мак-Гиннисов.

Шона попыталась высвободить руку. Она любила Дэвида всю жизнь, мечтала стать леди Даглас, его женой. Но не сейчас и не так. В эту минуту Дэвид казался ей особенно холодным и чужим, словно никогда не испытывал к ней любви. Шона не хотела, чтобы он женился на ней, только чтобы защитить ее, или даже ради Дэнни.

— Я не могу выйти за тебя замуж… так сразу!

— Ты должна стать моей женой. Это и есть обещание, о котором я тебе говорил, — сообщил Дэвид.

Явный шантаж!

Дэвид одарил толпу самой обворожительной из своих улыбок.

— Деревни полнятся слухами и сплетнями, и я уверен, друзья, что вы уже слышали историю о мальчике, отпрыске лорда Касл-Рока и леди из замка Мак-Гиннисов. Эти слухи — чистая правда: этот мальчик — наш сын. Наследник всего моего имущества. Ради нашего сына мы решили узаконить наши отношения, как и подобает.

Эта речь была встречена изумленными вздохами. Казалось, вся толпа на миг затаила дыхание. Наступила тишина. А затем в толпе поползли шепотки, почти незаметные среди радостных возгласов. Люди перешептывались и строили догадки. Некоторые уже знали, что Дэнни — ребенок Шоны. Кто-то сомневался в этом, кто-то верил. Но так или иначе, сплетни не утихали. И вот теперь Дэвид положил конец всем сомнениям.

— Ваше преподобие! — обратился Дэвид к Мэсси. Преподобный Мэсси, не скрывая удовольствия, благосклонно улыбнулся Дэвиду и Шоне.

— Вы позволите, лорд Даглас, миледи? Встав перед ними, он начал молитву.

— Не надо! — прошептала Шона. — Дэвид, я не могу!

Дэвид не обратил на нее внимания. Прежде чем Шона сумела сказать священнику, что, несмотря на любовь к Дэвиду, не может стать женой человека, который не доверяет ей ни в чем, она почувствовала, как Дэвид тянет ее вниз. Она встала на колени, склонив голову в молитве.

Она и вправду молилась: «Господи, помоги мне! Что происходит, что я делаю? Правильно ли я поступаю? Ради Дэнни я готова на все, но выйти замуж…»

Она искоса взглянула на Дэвида. Смуглый, привлекательный, с почтительно склоненной головой, он выглядел искренним женихом, стремящимся получить благословение Творца, вступая в священный союз.

Но глаза Дэвида были широко открыты. И прислушивался он не только к голосу священника, но и к каждому слову, пролетевшему в толпе. Однако не забыл ответить на вопрос преподобного Мэсси, когда тот обратился к нему. Шона изумилась: видимо, Дэвид ухитрялся и внимательно следить за церемонией, и замечать, что происходит вокруг.

— Шона!

Она вскинула голову и взглянула на священника, не понимая, что ему надо.

— Да!

Преподобный Масси улыбнулся, простирая руки.

— Милорд, миледи, я объявляю вас мужем и женой.

В воздух взлетели цветы, заиграли волынки. Дэвид поставил Шону на ноги и заключил в объятия, целуя, как и подобало новоиспеченному супругу.

— Долго же вы медлили с этим, лорд Даглас! — крикнули в толпе.

— Еще бы! — послышался смех. — Вы знали, что вам некуда спешить — ведь у вас уже есть сын, лорд Даглас!

Это замечание встретил новый взрыв добродушного смеха.

Дэвид ответил шутникам уверенным жестом руки и подхватил Шону на руки. Второй его поцелуй был глубоким, страстным, воспламеняющим, таким продолжительным, что те, кто прежде шутил, разразились возгласами неподдельного одобрения. Отпустив Шону, он застыл, глядя поверх ее головы. Шона всем сердцем пожелала узнать, что скрывает непроницаемая маска его лица.

— Зачем ты это сделал? — спросила она, до боли желая услышать то, что прежде Дэвид говорил ей лишь однажды, — что он любит ее. И любил всю жизнь.

— Матери моего сына незачем оставаться леди Мак-Гиннис, — ответил Дэвид, глаза которого потемнели.

— Значит, ты привезешь сюда Дэнни? Он пожал Шоне руку.

— Да, как только смогу.

— Ты дал обещание! — напомнила она, стараясь высвободить ладонь.

Дэвид приподнял бровь.

— А ты только что пообещала любить меня, почитать и повиноваться, дорогая.

— Да, это ты помнишь! Но мой отец был Мак-Гиннисом, и я останусь леди Мак-Гиннис до дня своей смерти, — сообщила она.

— А я всеми силами позабочусь о том, чтобы этот день оставался в самом отдаленном будущем.

— Это пародия на свадьбу!

— Нет, леди, пародии кончены, — возразил Дэвид, подхватил ее на руки и понес к тронам, приготовленным для хозяев праздника. — Друзья, я даровал вам леди Даглас! — воскликнул он.

Ему ответили дружными криками. Над толпой неслись завывания волынок. Вперед выступили те, кто хотел пожелать новобрачным счастья.