Водные праздники, включавшие гонки лодок, пускание по воде лодок с огнями, зафиксированы первыми европейцами, посетившими Сиам, в нескольких вариантах (хронологических и локальных). Одно из ранних свидетельств церемонии, проводимой в Сиаме при наводнении, оставил Диого де Куто (1542–1616). Он писал: «Король вместе со знатью выплывал из города на позолоченных лодках с орнаментами, под шум музыкальных инструментов. Объявляли, что король намерен повелеть водам уйти. Это большой ежегодный праздник. Посередине реки ставилась мачта с флажками, к которой подвешивалась награда для лучшего гребца. По сигналу выстроившиеся лодки начинают гонки, победителю вручается приз. На радостях устраивался страшный шум, с которым и возвращались в город. По возвращении короля в город люди говорили, что он заставил воду отступить, так как эти язычники приписывали своим королям все атрибуты божеств и верили, что они являются источниками всего хорошего» (цит. по [Bowring, 1857, т. 1, с. 101–102]).

Недостающую у этого автора подробность — что именно делал король на реке — мы узнаем из рассказа другого автора XVII в. — маркиза де Форбена: «Один из наиболее торжественных ежегодных выходов короля — выход к реке, для того чтобы приказать воде отступить. Шесть месяцев в году королевство затоплено… но с наступлением зимы таяние снегов прекращается, вода начинает понемногу спадать, в это время начинают собирать рис, которого здесь больше, чем в любой другой стране мира. В этот сезон, когда воды становится заметно меньше, и выходит король на упомянутую церемонию. Он появляется на большом сверкающем троне, поставленном посередине прекрасной лодки. Сопровождаемый толпой… чиновников из всех провинций — каждый в великолепной лодке, со свитой бесконечных лодок, он подплывал к определенному месту на реке, делал удар мечом по воде и приказывал воде отступить. На обратном пути устраивались гонки лодок с призом той, которая первой подойдет к дворцу» (цит. по [Porée-Maspéro, 1964, с. 385–386]).

Голландский путешественник Ян Стрейс (XVII в.) также свидетельствует о том, что сиамский король трижды ударял по поверхности реки золотым мечом, приказывая ей своей божественной властью войти в берега. «В это время народ, которому монахи внушали, что только король может остановить наводнение, падал ниц на берегу, пораженный могуществом своего короля» [Struys, 1681, с. 48].

В конце XVII в. церемонию с целью прекращения наводнения видели и описали посетившие Сиам Кемпфер, иезуиты Шуази, г. Ташар, французский посол Ла Лубер. Магическая церемония, имевшая целью отвод паводковых вод, которые могли угрожать урожаю риса, проводилась в 11-12-м или в 1-м лунном месяце, так как народ был охвачен страхом из-за реальной опасности голода. Церемония проводилась на высшем государственном уровне, и в роли мага, «указывавшего» Дракону наводнения путь вниз по течению реки, в XVII в. выступал король.

Однако здесь необходимо отметить, что, возможно, неэффективность некоторых церемоний («непокорность» реки, не подчинявшейся приказам короля) грозила подрывом авторитета монарха. Это обстоятельство привело к тому, что этот ритуал в данной форме позднее был упразднен. По сведениям Кв. Вэйлса, последний раз он был исполнен в 1831 г. [Wales, 1931, с. 225–226]; по данным других авторов, это произошло много раньше (см., например, [Tachard, 1687, с. 194, 221].

В конце XIX в. церемония с целью «прекращения» наводнения исполнялась следующим образом.

Монахи на крытых лодках на предельной скорости мчались в Аютию, к месту встречи с водной процессией, которую торжественно проводили каждый год, когда уровень Менама был наивысшим. Они произносили много молитв, и река слушалась — рано или поздно уходила в свое русло [Mouhot, 1893, с. 251].

Кв. Вэйлс и Дж. Джерини с сомнением отнеслись к сообщениям европейских авторов XVII в. о том, что сиамский король в церемониальных целях опускал свой меч в воду. Дж. Джерини считал, например, что в руках короля был не меч, а всего лишь веер, которым король и показывал вышедшей из берегов реке путь вниз по направлению течения [Gerini, 1912, с. 888].

Не соглашаясь с точкой зрения английских ученых, Э. Поре-Масперо обращает внимание на то, что подобный сиамскому обычай сохранялся в Камбодже до середины XX в. (только в отличие от сиамского короля король кхмеров не делал сам ритуального жеста погружения меча в воду). Она предложила свое толкование этому обычаю: «Когда сиамский король опускал свой меч, чтобы прогнать воду, это, возможно, был отзвук обряда лой пратиба — изгнания огнем гениев воды. Меч короля, вероятно, ассоциировался с громом или молнией, как это было со знаменитыми мечами в древнем Китае, которые происходили из страны Чу и Юэ, откуда мы выводим и древнейшие праздники воды» [Porée-Maspéro, 1964, с. 473].

Другое объяснение «поведения» сиамских королей, «бивших реку» золотым мечом, по мнению исследовательницы, сводится к следующему: «Возможно, это был магический ритуал соединения огня и воды. Меч короля, вероятно, представляет собой молнию, а погружение меча-молнии в воду — оплодотворение воды. Идет ли речь об изгнании воды или о ее оплодотворении, этот акт связан с водным праздником» [Porée-Maspéro, 1964, с. 475]. Рассечение воды «золотым мечом» как исполнение магического приема вымаливания дождя известно и у сингалов [Краснодембская, 1982, с. 148].

В эпоху Аютии (XIV–XVIII вв.) соревновались в скорости лодки короля и королевы, и если проигрывал король, то это сулило хороший урожай, если же он побеждал — предвещало голод. Для понимания этого обычая следует обратить внимание на следующее истолкование аналогичного обычая в Камбодже, цивилизация которой оказала немалое влияние на тайскую культуру. Согласно кхмерской мифологии, короли Камбоджи были принцами Солнечной династии и должны были жениться на принцессах из Лунной династии, поэтому смысл этих предсказаний в том, что победа короля — к сухости, королевы — к обильным дождям, т. е. к богатому урожаю [Porée-Maspéro, 1964, с. 470].

Аналогичное кхмерскому толкование (но противоположное сиамскому варианту этого вида водных праздников) вызывания дождя для стимулирования плодородия земли дается гонкам лодок, которые проводили в Китае каждое 5-е число 5-го лунного месяца. В гонках участвовали узкие, длинные лодки, с резным изображением головы и хвоста дракона — на носу и корме, с числом гребцов до шестидесяти. Сидевший на носу лодки командир задавал гребцам ритм — рукой или флажком. На корме находился лоцман, посередине лодки — музыканты, бившие в барабаны и гонги для поддержания духа гребцов [Porée-Maspéro, 1964, с. 401]. Участники соревнований танцевали, декламировали стихи весьма скабрезного содержания — призывы к совокуплению во имя поддержания жизни на земле во всех ее формах [Porée-Maspéro, 1964, с. 401, 392]. В Сиаме, как и во всем ареале распространения водных праздников, лодки имели зооморфный вид.

Праздник огней на воде.

В цикл обычаев и обрядов, призванных управлять