Даниэль выдержал два круга и спросил у Грэма, как там Ларри. Тот ответил:

— Тяжелое состояние. Травм много. Но толком они ничего не говорят.

— Но он жив?

— Жив. Мертвых увозят быстрее.

Еще через два круга Лоринг повторил вопрос. Ответ был почти такой же…

Пейскар ушел сразу вслед за скорой. Мигнули сигнальные огни, и гонка возобновилась. Брэндон стал отставать, едва не пропустив на одном из поворотов Фреда Льюиса. Однако вовремя перекрестил траекторию и шел с отрывом секунды в три-четыре. У Даниэля вдруг мелькнула позорная для гонщика мысль, что если бы Фред не висел на хвосте у его брата, то можно было бы словно нечаянно перетормозить и пропустить Брэда. В этом сезоне тот еще ни разу не занимал первого места… Впервые Рыжий Король хотя бы мысленно готов был предать свою команду. Сейчас, когда они потеряли двух пилотов, и неизвестно, кто выйдет вторым на следующий старт, — отдать два очка? Это преступление. Ведь не команда хотела его гибели, не Эдуар Мортеле, не Грэм Гастингс, не механики или инженеры! А он — «пропустить»..! Да нет: он бы этого не сделал, просто так подумалось.

А трасса летит и летит с ним вместе. И в который уже раз мимо проносится «риф Дейла». А о том, что Уолтер Дейл жив, знают только он, Даниэль, и Айрин… Айрин. Вот кто сейчас ой как нужен рядом! Рядом? В болиде, что ли? Лорни, ты спятил!

— Последний круг, Дени!

Голос у Грэма какой-то чужой. Или показалось? Гастингс владеет собой безупречно. Скорее всего, показалось.

Финишная прямая. Все те же трибуны, снова вспыхнувшие морем рыжих флагов и футболок. Неужели они и сегодня могут так же орать и размахивать символикой? И снова будут ждать, что он подбросит кубок? Будут! Пылающий болид, «реанимационка», оранжевая фигурка гонщика, распластанная на носилках, — отличная порция адреналина!

Он въезжал в боксы, как обычно, медленно. На этот раз — не потому, что хотел продлить удовольствие (свое и болельщиков). Просто вдруг и сразу иссякли силы.

Оранжевое войско застыло, как всегда, прочным строем вдоль барьера. Механики, дежурные инженеры, заправщики. Они стояли молча, одинаково повернув головы к его приближающейся машине.

Даниэль поднял стекло шлема, всмотрелся в лица встречавших его людей и все понял. Такого единого горя, какое написано сейчас на этих лицах, не бывает, если случилась просто беда. Для этого должно было свершиться непоправимое. Он ловил взгляды, отчаянно надеясь, что все-таки самого страшного не произошло. Но нет — ошибиться было невозможно! Некоторые плакали. По щекам Стива Лесли, личного механика Ларри, слезы текли двумя широкими полосками. Он их не стирал.

Лоринг с трудом вытащил руль, встал. Отыскал глазами Грэма. И понял, что, отвечая ему в последний раз по рации, Гастингс уже все знал.

— Ларри умер, — тихо сказал Грэм, опуская глаза под умоляющим взглядом Даниэля. — Они не довезли его до госпиталя.

Мысли смешались. И взорвались, как тот болид, разрывая сознание на части, уничтожая смысл, который еще в чем-то оставался. Почему?! Почему Ларри?! Который никому ничего не сделал. Который оказался так чист среди моря грязи. Который не смог справиться с мыслью, что считал близким человеком убийцу и подонка. Господи, кого и за что Ты наказал?!

— Мобильник! Кто-нибудь, дайте мне мобильник! — крикнул Даниэль.

О том, чтобы идти в раздевалку, где оставался его телефон, он не мог и подумать. Нужно было сейчас, сию же секунду…

Кто-то протянул ему серебристый маленький прямоугольник. Задыхаясь, прогоняя головокружение, Лоринг набрал номер.

«Только ответь! — молил он всем своим существом. — Ответь! Ответь!»

— Да! — отозвался в трубке знакомый голос.

— Айрин! — вскрикнул Даниэль.

И осекся. Он хотел сказать: «Молись!» Потому что она могла, она однажды сумела… Но ведь сумела спасти живого, а не воскресить мертвого! Разве можно молиться о воскрешении? Это же безумие! И Ларри — не Лазарь.

— Даниэль! — ее голос звучал настойчиво, почти властно, ей нужно было, чтобы он слушал. — Даниэль! Ты слышишь меня?

— Да.

— Он жив, Даниэль. Я звонила в госпиталь две минуты назад. Врачи вывели его из клинической смерти. Они спасут его. Постараются.

Небо ухнуло ему на голову пламенем солнца и трепетом рыжих полотен над ближайшей трибуной. Кто-то из корреспондентов свесился с балкона техперсонала, куда неведомо как пролез. Нацелил камеру. Потом этот ловкач долго будет решать: плакал Лорни или смеялся на этих кадрах?

— Он жив! Ребята, он жив!

— Жив, да? — Грэм Гастингс тряс его за плечо. — Ты это сказал? На английский-то переведи, пожалуйста! Эй, вы слышите? Ларри жив!

На подиум он поднимался, уже не сдерживая слез. И остановился как вкопанный, увидев идущего навстречу Брэда: его сине-белый комбинезон был весь в темных кровавых пятнах. Ах да — это же не его кровь!

— Брэди! — выдохнул Даниэль, протягивая руки к брату. — Ларри жив! Понимаешь?

Хоть Брэндону не нужно переводить с немецкого…

— Слава Богу! — просто воскликнул он и обнял Даниэля.

На этот раз их снимал не один фотограф и не из-за угла. Целый фейерверк вспышек, сверкание объективов видеокамер — все это море взбесившегося света бушевало вокруг них, а они стояли возле подиума, не разжимая объятий.

Пресс-конференцию начал в этот день директор «Лароссы» Эдуар Мортеле, выйдя к журналистам, как был, в фирменном комбинезоне своей команды.

— Хотел бы сразу сообщить утешительную новость, — сказал он, не пытаясь даже изобразить улыбку. — Пилот Ларс Веллингтон, получивший из-за своей ошибки на трассе очень тяжелые травмы, находится в госпитале. И хотя сначала врачи зафиксировали у него состояние клинической смерти, но сейчас они надеются сохранить ему жизнь. И второе сообщение, очень прискорбное. Полчаса назад мне позвонили из резиденции владельца фирмы «Ларосса-корпорейшн» мистера Гедеоне Кортеса. Позвонили и сообщили, что мистер Кортес скоропостижно скончался. Причина — сердечный приступ. Увы, все произошло очень быстро. Личному врачу мистера Кортеса оставалось только составить заключение.

Спустя всего час ассоциация владельцев компании «Скид-корпорейшн» тоже сделала заявление в прессе. В нем говорилось, что совладельцы компании приняли решение выкупить пакет акций, принадлежащий патрону гоночной команды «Скид» Освальду Стерну и вывести его из состава директоров, а также — из числа совладельцев фирмы. По поводу возможного возбуждения против мистера Стерна уголовного дела компания отказывается давать комментарии, поскольку не имеет к этому никакого отношения.

Сперва он думал, что вокруг совершенно темно. Темнота была настолько плотной, что давила не только на глаза, — она словно сдавливала виски, тяжкая и вязкая, как ночной кошмар.