и там начинается: «Ты врешь». Мат, крик. Достают наручники, играют ими. Один вопрос повторяют пятнадцать раз подряд без пауз, чтобы задавить. Кривляются, запугивают…

Меня отпустили в два часа ночи, Генку посадили на губу якобы за нарушение устава… На самом деле это сделано для того, чтобы Генка «раскололся». Конечно, проще всего дать ход делу с резолюцией: «Дедовщина, доведение до самоубийства». И куда неприятней признать: «Несостоятельность офицеров как командиров и политработников»… Я объявил голодовку…

Надеюсь на твою помощь.

Ефрейтор Джой Курпен. Март 1989 г.

УВАЖАЕМАЯ ЭВЕЛИНА ГРИГОРЬЕВНА И СЕСТРЫ ДЖОЯ! Примите мое соболезнование по поводу безвременной кончины вашего сына Джоя. В пятницу 15 июля на утренней физзарядке с Джоем стало плохо, упал и в результате наступила смерть. По заключению врачей – ишемическая болезнь сердца… Не дождались вы четырех месяцев возвращения домой Джоя…

P.S. Подробности вам расскажут сопровождающие

гроб. С уважением Николай Григорьевич. 17.07.89 г.

Даже если смерть Джоя – случай исключительный, надо было бить тревогу. Поэтому Комитет солдатских матерей начал обследовать наполненные до предела госпитали, где месяцами лежат полуинвалиды, числящиеся «защитниками родины».

Кричат генералы с высоких трибун: «Спасите армию от клеветы в печати!» Что клевета? Самоубийства, дезертирство, антисанитария, неуставной террор? Или вши в войсках, побывавших в Средней Азии, которых обнаружили не армейские врачи, а солдатские матери?

На XXVIII съезде КПСС прозвучала критика генералитета из уст полковника А.Цалко. Генералитет он упрекал за личные самолеты, за шикарные дачи, за роскошь в быту, в то время когда семьи младшего офицерского состава годами не имеют квартир и минимальных жилищных удобств.

И что же в ответ? Упреки в каком-то личном перерожденчестве? Можно ли при подобном диалоге установить истину?

…Если дух расправы царит в самой армии, то где гарантия от того, что такая армия не будет готова для расправы с собственным народом?

Очень хорошо помню телеграмму первому Съезду Советов и Сахарову: «Просим сообщить, сколько детей членов ЦК КПСС и бывшего Президиума Верховного Совета СССР проходило службу в Афганистане. Счетной комиссии во главе с академиком Сахаровым заранее верим. Воины-«афганцы» из Белоруссии». Никто не ответил «афганцам». Даже в нашу эпоху гласности еще не принято говорить всю правду об армии. За точными сведениями о ней легче обращаться в ЦРУ.

Геннадий Жаворонков.»

Экспертизой института им. Сербского было признано, что А.Соколаускас психически здоров, преступление совершил в состоянии аффекта.

Однако один из чинов военной прокуратуры заявил близким А.Соколаускаса: «Мы никогда не согласимся с экспертизой, данной в институте им. Сербского, потому что иначе придется еще сажать людей».

Врач, обследовавший Артураса в упомянутом институте сказал так: «Он психически здоров, был в тяжелом состоянии, но у нас отдохнул. Однако поступает в распоряжение военной прокуратуры, они собираются делать следственные эксперименты, что может непредсказуемо подействовать на его психику».

Из писем А.Соколаускаса, посланных в первые месяцы после задержания:

Родным, от 15.03.87. «Я здоров и хорошо себя чувствую… Очень хорошо со мной обращалась администрация тюрьмы, все меня понимают и соболезнуют… Выбранный вами адвокат мне понравился…»

Девушке, от 10.04.87. «…Грета, поверь, я остался таким же, каким ты меня видела наяву. Только теперь я человек, прошедший огонь и воду, увидевший боль и унижения, и знающий цену радости, дружбы и любви. Да, я знаю, что ты любила и еще любишь. Но как бы ни было горько и тяжело себе признаться, я потеряю тебя надолго, а может и навсегда. Ведь сама знаешь – время безжалостно. В лучшем случае увижу родину через несколько лет, если вообще увижу… Я тебя любил, люблю и буду любить, пока бьется мое сердце. Но я тебе и полслова не скажу, если ты не дождешься меня… Прости и пойми меня. Чем дальше, тем мне тяжелее думать о потерях, которые будут, а может я и не дождусь. Хочу это письмо закончить не мрачными мыслями и поздравить тебя, хоть и с опозданием, с днем рождения.

Твой Артур».

«…Артурас Соколаускас находится в настоящее время на принудительном лечении в психиатрической больнице строгого режима системы МВД города Черняховска Калининградской области, куда он был направлен по решению Ленинградского военного суда, состоявшегося 4-6 апреля с.г. Диагноз больного: парциальный психогенный ступор по истерическому механизму. Физически он истощен, слаб. Девять месяцев, как потерял дар речи».

/Из письма делегатам XIX партконференции

от служащих НИИ Электрографии г. Вильнюса/.

«Здравствуйте, Юрий Сергеевич!

Обещала вам выслать материалы, имеющиеся у меня, о деле Артура Соколаускаса. Высылаю с некоторым опозданием. Артур сейчас в психбольнице города Черняховска. Все еще не говорит, общее состояние ухудшилось… Ленинградцы пишут и пишут письма редактору ленинградской телепередачи… Письма удивительные! Пока еще есть и у нас живые души! Вся надежда на них»…

Янкаускене Э.В., г. Вильнюс 24.06.88 /Письмо № 384/.

Вот такая история. И это не в местах заключения, а в нашей армии. Что добавить к этому? Разве то, что все мои симпатии на стороне Артура. И стрелял он не в людей, стрелял он в нечисть человеческую. Я совершенно уверен, что таких людей, как он, нужно награждать специальным орденом: «За отвагу и честь».

Правдоискатель Мостовой

Испокон веков славилась правдоискателями земля русская. Угнетение и неправда бывали и бывают, конечно, в разных странах, однако нашей стране, похоже, «везет» особенно. «Весь мир насилья мы разрушим», – пели граждане. А что же теперь?

И вот уже наша страна, богатейшая по природным ресурсам, униженно принимает продовольственную помощь от побежденной в последней войне Германии, хотя разруха и бедность в великой России происходит вовсе не из-за посягательств внешних врагов на ее территорию. Президент великой державы едет по миру, чтобы просить кредиты – с миру по нитке… Верховный Совет СССР принимает закон о выезде из страны вовсе не из соображений свободомыслия, а под давлением богатых и свободных стран мира – иначе дышащая на ладан тоталитарная наша власть не получит финансовой помощи. Что же произошло? Ведь вперед шла страна, и стала одной из двух самых мощных стран мира. Победили в величайшей войне. Освободили мир от фашизма. Первыми вышли в космос. Что же случилось потом?

И, похоже, теперь мы терпим власть, которая думает только о сохранении себя на вершине пирамиды из наших полуживых, голодных тел и душ.

Впрочем, терпят не все. Вот и еще один пример…

СОВРЕМЕННЫЙ МАНКУРТ. /рассказ Василия Андреевича Мостового/.

«Что же произошло с Василием Андреевичем Мостовым? Да ничего особенного, если не считать реабилитации. Похожую участь и прежде, и в