— У меня было время все переосмыслить.

Лоркан сказал ему что-то на исповеди? Может, о нашем воссоединении в Дублине? О том, как он спас меня и при этом позаботился о моей безопасности? Мысли вихрились в моей голове, как торнадо. Я старалась не думать о мотивах Лоркана, потому что это только разжигало мою собственную тоску.

— Я поговорю с тобой, хорошо?

— Я дам тебе данные своей кредитной карты. Никакого бизнес-класса.

Я рассмеялась, я бы и не мечтала об этом. Я была так счастлива, что он мне помогает. Меня осенила идея. Может, это Гулливер звонил? Это казалось маловероятным, но моя жизнь превратилась в череду маловероятных событий.

Через час мой рейс был заказан и должен был вылететь завтра утром. Я с ужасом ждала прощания с Финном, особенно потому, что не могла сказать ему, почему я уезжаю.

Он оказался более понимающим, чем я ожидала. — Ты помиришься с Лорканом?

Я выдохнула. Он не переставал упоминать моего мужа. Парень скучал по нему, и я тоже. Лоркан был грубым и дерзким, но в нашем общении я чувствовала искру, которой мне не хватало в моей жизни до него, и он хорошо относился к Финну.

— Я поговорю с ним, хорошо?

— Хорошо, — прошептал он и прижался ко мне на ночь. — Ты скоро отвезешь меня в Нью-Йорк?

Я слышала его тоску, я и не подозревала, как ему там нравится. — Я стараюсь изо всех сил.

И теперь я должна была это сделать, потому что я ему обещала. Я не была уверена, что говорить с Лорканом действительно разумно, особенно потому, что я была зла на него за то, что он скрывал от меня Имоджен, и беспричинно потому, что он оставил меня одну в той кровати после нашего воссоединения. Сейчас было не время беспокоиться об этом. Мне нужно было ехать в Нью-Йорк и увидеться с сестрой.

Из аэропорта я поехала прямо в больницу. Мне удалось проскользнуть мимо регистратуры. Я не хотела объяснять, почему я там оказалась. Номер палаты я знала от своего тайного абонента.

Когда я завернула за угол в коридор, где находилась палата, я замерла. Один из людей Лоркана, которого легко узнать по татуировке в виде пятилистного клевера, выглядывающего из-под рукава рубашки, сидел на стуле возле двери. Он читал что-то на своем телефоне и пока не заметил меня. Мое сердце заколотилось, и я ускорила шаг, прижимая сумочку к груди. Наконец он поднял глаза, и на его лице промелькнуло узнавание, а затем неуверенность. Он встал и шагнул к двери.

Ужас поселился в глубине моего живота. У меня было тоскливое предчувствие. — Миссис Девани, — сказал охранник. — Что вы здесь делаете?

Я сузила глаза. — Кто находится за этой дверью?

— Никто не представляет интереса.

— Если бы она не представляла интереса, Лоркан не поставил бы охранника перед ее дверью, — прорычала я. — Пропустите меня.

— Я не могу.

— Как тебя зовут?

— Корбин.

— Пропусти меня, Корбин, прямо сейчас, или позови моего мужа, потому что я не уйду, пока не увижу, кто стоит за этой дверью.

Он позвонил Лоркану. Меньшего я и не ожидала. Люди Лоркана никогда не пойдут против его прямых приказов, а он, очевидно, приказал старому доброму Корбину не пускать меня в больничную палату моей сестры.

— Не хотите ли присесть? — Корбин указал на стул, который он занимал раньше. Новая волна гнева захлестнула меня, но я подавила ее. Он выполнял приказы, потому что так предписывали суровые правила клана Пятилистника. Он не был тем человеком, на которого я хотела наброситься. Этот человек скоро придет, и тогда он увидит, сколько во мне ярости. Я знала, что должна сдерживать себя. Лоркан затаил на меня обиду, и его характер был опаснее моего.

Через десять невыносимых минут Лоркан завернул за угол, широкоплечий и одетый в костюм, как будто я оторвала его от деловой встречи. Его выражение лица было невозможно прочитать. Я сжала руки в кулаки, подавляя желание броситься к нему и ударить их о его грудь. Сердце тоже забилось, но я предпочла не обращать на это внимания.

Лоркан кивнул Корбину, который взял свою реплику и ушел. — Эйслинн, что ты здесь делаешь? Разве я не ясно выразился, когда отослал тебя?

Я нахмурилась на него. — Мы оба знаем, почему я здесь. И твои сигналы не так ясны, как ты думаешь. Наша совместная ночь в Дублине может привести к некоторым недоразумениям. Ты позволишь мне войти или попытаешься остановить меня, как это сделал Корбин?

Он проигнорировал мой комментарий о нашей ночи, даже не дрогнув. Либо это не имело для него значения, либо он очень старался сделать так, чтобы это выглядело именно так. У меня не было эмоциональной способности анализировать его. — Это была бы не попытка. Я бы остановил тебя, — прошептал он глубоким голосом, от которого у меня по спине всегда пробегала дрожь, особенно когда он говорил грязно.

— Имоджен за этой дверью, не так ли?

Лоркан посмотрел на меня, нахмурив брови. — Некоторые двери должны оставаться закрытыми.

Я ткнула пальцем в его грудь, переполненная гневом и беспокойством. Сдержанность казалась невозможной. — Нет, если за этим стоит моя сестра.

Лоркан испустил долгий вздох, затем шагнул вперед и открыл дверь. — Я сделал это для твоего же блага.

Правда? Он явно был зол на меня. Я проигнорировала его комментарий и шагнула в комнату, где в центре стояла односпальная кровать, окруженная аппаратами, которые были подключены к бледной фигуре. В глубине души я знала, что это Имоджен, но я едва узнала ее. Она была тенью той сестры, которую я видела в последний раз. Она была худой, намного худее, чем я когда-либо ее видела, и она перепробовала все диеты на планете в своем стремлении стать моделью. Ее впалые щеки были широко растянуты из-за дыхательной трубки, исчезающей между потрескавшимися губами. Ее светлые волосы были спутаны и сбриты с левой стороны, где на черепе теперь красовался длинный шрам. Из него выходили трубки, отводящие какую-то жидкость из ее головы. Меня охватила тошнота. По всему ее телу все еще были видны следы синяков. Я подползла к ней, совершенно растерянная при виде того, что моя честолюбивая сестра так безжизненна, как голая оболочка.

Я схватила одну из ее рук. Несмотря на то, что она выглядела мертвой, она была теплой. Ее грудь медленно поднималась и опускалась. Я проглотила комок в горле.

— Что случилось? — прохрипела я. —