Ясно, что дяденька успел как-то и кому-то дать знак, — ни на шаг нельзя было его оставлять. Оба качка подошли в полной боевой готовности. Один с лопатой в руках. Другой с ломиком.

— Вот, — смеется Николай Степаныч, — помогите товарищам погрузить.

— Ага, — ухмыляются те.

Светик молчит.

Ее кавалеры совсем съежились. Скисли. Бабрыка побледнел. А качки посмеиваются:

— Идемте, идемте… Мы поможем вам погрузиться.

И первый качок начинает их подталкивать тыльной стороной лопаты. Черенком то есть. К выходу то есть. Раза два и Светику попадает меж ребер. Не очень сильно, но чувствительно.

— Га-га-га-га… Сейчас поможем вам погрузиться, — смеются эти двое, и первый все пихает то одного, то другого черенком. Светик и ее ребята двигаются к выходу. Выметаются — куда же деться.

Вот и проходная.

— Ладно, — говорит Светик ребятам. — Проиграли.

Все трое идут к машине. Садятся.

— Приезжайте еще, — негромко и ласково приглашает дяденька Николай Степаныч. — Не забывайте нас, — улыбается он.

Машина трогается.

Валерик и Бабрыка совсем повесили носы. Тот еще народец. Умеют радоваться, только когда удача, и плюс утро с солнышком, и плюс пиво свежее.

— Нет в жизни счастья, — говорит Бабрыка и сплевывает.

— Выколи себе на пузе, — советует Светик. — Очень украшает мужчину.

Валерик и вовсе молчит.

* * *

Втроем они спешат на рынок — и как раз они проходят мимо отделения милиции. Там стоит и покуривает милиционер Сережа. Скучает. Он в отпуске. Он без формы.

— Привет! — кричит он.

Он всегда рад поболтать со Светиком.

А Светика осеняет.

— Привет! — говорит она симпатичному менту. И тут же вполоборота говорит Бабрыке. Как бы продолжая разговор: — А на чем, извини меня, я поеду на склад? На крылышках полечу?

Светик, разумеется, сердито говорит. Будто бы она очень недовольна — то ли Бабрыкой, то ли погодой… Сердится девушка. Раздражается. А про себя ждет. Услышит милый или пойдет с другой.

Милиционер Сережа услышал.

— Если что-то подвезти, это пожалуйста, — говорит молодой мент горделиво. — Моя яхта к вашим услугам.

И он показывает на задрипанный милицейский шарабан. Приглашает. Славный парень.

— Правда? — спрашивает Светик. — Вы можете нас выручить?

— Конечно.

И тогда Светик — обернувшись к Бабрыке и Валере — говорит сияя:

— Едем!

Ее ребята слегка струхнули. Однако привычка доверять Светику сделала свое дело. Они влезают в милицейскую машину. Садятся. Но веселыми шутками они не обмениваются. Это точно.

— А кто эти ребята? — спрашивает о них милиционер Сережа.

— Рыночные людишки, — отвечает Светик тоже негромко. — Наш отдел обязан поддерживать с ними связь.

— Понятно.

Машина летит. Милиционер Сережа и Светик — они сидят впереди — улыбаются друг другу.

— Вы замечательно водите, — говорит Светик.

— Я все замечательно делаю, — мило хвастает он.

— Хвастунишка! — поддразнивает Светик.

Машина действительно летит вовсю. С ветерком. Светик на всякий случай дает объяснения:

— Возьмем сейчас партию книг на складе. Это для обмена.

— Для обмена?

— Будем меняться с сельскими жителями. В селах зачитывают детективы до дыр.

— А за детективы они отдадут вам старинные книги. Да?

— Вы умница, Сережа! — кричит Светик, пересиливая ветер и шум мотора.

Машина подлетает к складу. Дяденька Николай Степаныч стоит в воротах. Он видит грозную милицейскую машину. Он видит за рулем милиционера Сережу. А затем видит, как из машины выходит Светик.

На дяденьку Николай Степаныча больно смотреть.

Светик и мент Сережа подходят к нему.

— Вот мы и приехали, — говорит Светик.

— Вы… вы…

— Мы за книгами. За детективами. Как мы и договаривались. — И Светик подмаргивает дяденьке.

У дяденьки отвисает челюсть. Он не думал, что приехали за книгами. Он думал, что приехали за ним.

— Ведите же нас в свои хоромы, Николай Степаныч, — улыбается ему Светик.

И дяденька ведет. Он весь как ватная кукла. Ведет и молчит. Показывает детективы и молчит. Смотрит, как выносят книги, и тоже молчит.

Только однажды возле штабеля книг он вдруг подает голос. Случилось так, что Светик запнулась о колесо тележки. Дяденька Николай Степаныч тут же подлетает к ней. Придерживает за руку. Помогает.

— Светик, ну что же ты, девочка моя, — лепечет он. — Осторожненько. Прошу тебя, осторожненько…

В складе становится гулко — вынесли пачек тридцать, если не больше. То мчится с книгами Валера. То Бабрыка. Но больше всех старается милиционер Сережа — хватает сразу по нескольку связок. Показывает свою мужскую силу. Молодец.

Все садятся в машину. Мент Сережа за руль. А Светик делает дяденьке ручкой. Николай Степаныч стоит как памятник самому себе. Окаменел.

— Пока! — кричит Светик. — Не забывайте нас…

Его подручные — качки — тоже стоят за оградой. И тоже смотрят разинув варежки. Хлопают глазами. Не понимают, что произошло. Жулики без вдохновения — жалкие люди.

А те — в машине — летят с ветерком.

Светик рассказывает:

— Понимаете, Сережа, в институте наш отдел совершенно не ценят. Не верите?.. А как вы думаете, сколько комнат у нашего отдела?

— Не знаю. Пять?

— Одна.

— Одна?!

— Представьте себе — заваленная до потолка.

— Это, я считаю, хамство.

— Книги держать негде. Не умещаются… Приходится держать их на квартирах у сотрудников и у знакомых.

— Не может быть!

— Сейчас сами убедитесь.

Машина подъезжает к дому, где живет Бабрыка.

— Здесь, — поясняет Светик. — У этого подъезда.

Милиционер Сережа тормозит.

Светик вылезает из машины. И думает, как бы от этого милого мента теперь избавиться.

— Мы, Сережа, выгрузим книги на скамейку — для быстроты. А потом занесем в дом. Вы езжайте, Сережа… Езжайте…

— Я помогу.

— Не надо. Спасибо.

Но он уже выпрыгивает из машины. Светик смеется. И чего девки не любят ходить в ЗАГС с ментами. Это ж гениальные мужья. То самое, что надо.