жестокость клана и неминуемо ставшим выстраивать новую иерархию уже внутри приюта. Даже жестких наказаний оказалось недостаточно для выбивания из почти пустых голов этого пережитка прошлого, но стоило вышвырнуть всего двух особо непонятливых идиотов из приюта обратно в суровую жизнь банды, чтобы остальные стали как шёлковые, усвоив простую истину — единственным авторитетом является глава Кагуя и тот, на кого он укажет.

Второй шаг находился в процессе исполнения — после длительных размышлений и проверок приближённых шиноби теневым шпионом, Хисато решился на повышение их силы путем совместных тренировок и помощью в освоении новых ниндзюцу кеккей генкая, помня о том, что короля играет свита, несмотря на весь риск подобного. Имелся вовсе не маленький шанс того, что «ученички» однажды решат занять его место, но несколько нюансов психологии Кагуя весьма ограничивали способы, которыми это можно было сделать — личная битва один на один перед всем кланом, чтобы силой доказать право властвовать над остальными или турнир при неожиданной кончине главы, так что пока канпеки нингё демонстрировал несомненное превосходство над выбранными джонинами в «тренировочных» боях, опасность оставалась минимальной. Необходимо только развиваться быстрее возможных конкурентов и потихоньку тянуть их за собой.

Тихое устранение не котировалось среди кровожадных отморозков, благодаря чему Киято вовсе исключался из списка конкурентов, запятнав себя «недостойным» поведением. Его боялись и избегали, но не уважали. Строго говоря, он оказался самым опасным, опередив даже Дензиро со старейшинами и в тоже время с наименьшей мотивацией на предательство, в отличие от других соклановцев. Проведя настоящее расследование прошлого данного подчиненного, Хисато получил стойкое подозрение, что джонин обладал весьма приемлемыми моральными качествами — ни разу не оказался замечен за насилием над детьми, слабаками или не заслужившими того женщинами, успешно женат, имеется маленький сын и в семье доброжелателен — и устраивал регулярный террор Кагуя исключительно ради своей с родными спокойной жизни. Подавляющее большинство убитых им «товарищей» были теми ещё мразями.

Благодаря многолетней безжалостной политике выбраковки слабых и доминировании личностей, взобравшихся на вершину по трупам конкурентов, Кровавый Туман больше других Великих Селений ценил личную силу и даже небольшой клан мог давить на более многочисленных соседей, если имел на своей стороне бойца эС-класса, а они — нет. За известными примерами далеко ходить не надо, пусть и в Конохе — Хатаке Сакумо или Шимура Данзо, вполне успешно проводивших свою политику в отличие от тех же Инузука или Абураме, пусть и с некоторыми оговорками или Союз Нара, вошедший в силу с возвышением Основы. Канпеки нингё намеревался продемонстрировать союзникам в грядущей войне не только собственную силу, продолжавшую стремительно расти и уже вышедшую на требуемую планку элиты, но и потенциал подчиненных, в паре случаев, имевших за душой награды твердых А-рангов в Книге Розыска и с достаточной поддержкой, способных замахнуться на большее. Повстанцы двадцать раз задумаются о возможных потерях и оценят все риски, прежде чем решатся действовать против подобной команды с поддержкой от остальных Кагуя. Пусть они и сражаются против общего врага, сплоченные угрозой полного уничтожения, но следует помнить, что конфликт клановых интересов никуда не денется и каждый будет тянуть одеяло на себя, не желая жертвовать теми бойцам, что переживут мясорубку войны. Проще будет бросить небольшой кусок общего пирога и дальше игнорировать кровожадных отморозков, не очень то и сильно отличавшихся от основного контингента Киригакуре но Сато.

Когда пришло сообщение о намерении повстанцев дать силам Мизукаге финальный бой и настала пора выдвигаться с остатками еще не задействованных бойцов, оставив буквально десяток на защите поместья, канпеки нингё с удивлением отметил, что подчиненных в многочисленных стычках выжило куда больше ожидаемого — двести девятнадцать из выведенных в поле трех сотен. Явная работа собрата, обещавшего по возможности присматривать за ними и живучести самих Кагуя, даже не проявивших Шикотсумьяку. В любом случае, это количество скоро еще больше сократится.

— Каширо, Киято — возьмите по тройке бойцов и зачистите посты на берегу до нашего подхода, чтобы ни одна сволочь не ушла! — скомандовал подчиненным Хисато, когда впереди показался берег основного острова Мизу но Куни.

Посты располагались здесь не потому что рядом находились какие-то важные населенные пункты или торговый порт, а исключительно для наблюдения за отморозками Кагуя, если последним вдруг взбредёт в голову устроить очередную бойню мирного населения там, где это не выгодно Киригакуре или еще чего «умного» до начала гражданской войны. После — чтобы предупредить нападение с этой стороны толпы опаснейших ниндзя, рано или поздно обязанных присоединиться к общему веселью. Из-за их наличия, ему пришлось отправлять войска скрытно, по кружному маршруту для исключения перехвата, сейчас же скрываться больше не имело смысла. Конечно, позиции имели приличную маскировку, в том числе и фуиндзюцу, но с помощью теневого шпиона, канпеки нингё давно вычислил входы и выходы, заранее поделившись этой информацией с подчиненными.

— Будет выполнено, глава! — без лишних слов, джонины знаками показали выбранным соратникам следовать за ними и на предельной скорости рванули вперед, разбрызгивая во все стороны морскую воду.

Остальной отряд, имевший в своем составе половину чунинов, не способных передвигаться настолько быстро, продолжил следовать с прежней скоростью и когда приблизился к каменистому побережью, все уже оказалось закончено — две команды вытащили из-под земли порубленные тела лоялистов, даже не оказавших достойного сопротивления, если судить по почти чистым кимоно Кагуя и несколько разочарованным выражениям лиц.

— Молодцы, — кивнул им и повел вновь соединившийся отряд из двух десятков ниндзя к раскрытой союзниками точке сбора войск повстанцев.

Оттуда было совсем недалеко до главного торгового хаба Страны Воды, уступавшего только столице и служившего источником обеспечения скрытого селения большей частью провизии — Мизукаге просто физически не мог допустить захвата города или прилегавших территорий с деревнями, иначе Киригакуре не сможет прокормить своё население даже в течение месяца. Можно сколько угодно с презрением относиться к простолюдинам, но голодные бунты к которым вполне могут присоединиться выходцы из народа, являются весьма реальной угрозой даже для ниндзя. Пусть собранные силы должны были скрываться иллюзиями и барьерами, но руководство союзников вполне здраво рассуждало о неизбежном просачивании к врагам информации про затеваемую масштабную операцию, не важно от удачливых разведчиков или скрытых предателей — с участившейся активность боевых действий в последнее время, Каге должен был готовиться к чему-то подобному, и повстанцы дали ему причину.

Пусть Мизу но Куни занимала весьма значительную территорию, большая часть которой приходилась на главный остров, но все равно, расстояния не шли ни в какое сравнение с другими элементальными