— Конечно, леди. Для меня это честь.

Гутрун потянула Воршеву за рукав.

— А теперь пойдем, Воршева. Пусть юноша присоединится к своим друзьям.

— Да, доброй ночи тебе, Саймон.

— Леди. — Он снова поклонился, и они ушли — и на сей раз поклон получился у него чуть более изящным.

Очевидно, все дело в практике, — подумал он.

Санфугол, который выглядел усталым, поднял голову, когда Саймон подошел к костру. Старый Тайгер сидел рядом, продолжая спор, в котором арфист уже не принимал участия.

— А вот и ты, — сказал Санфугол. — Присаживайся. Выпей вина. — Он протянул Саймону мех.

Саймон сделал глоток, исключительно из вежливости.

— Мне понравилась песня, которую ты пел сегодня вечером, — про медведя.

— О, Песня Озгаля? Да, хорошая. Я вспомнил, что ты говорил о медведях, которые водятся в стране троллей, поэтому решил, что она им должна понравиться.

У Саймона не хватило мужества сказать арфисту, что из сотни гостей лишь один знал вестерлинг — и Санфугол вполне мог петь о болотных птицах, они бы все равно слушали его очень внимательно. Но хотя кануки и не поняли смысла песни, им понравился припев и менявшееся выражение лица певца.

— Они тебе так хлопали, — заметил Саймон. — Я испугался, что на нас рухнет потолок.

— Они стучали ладонями по своим сапогам — ты видел? — Плечи Санфугола расправились, когда он подумал о своем триумфе.

Пожалуй, из всех арфистов только ему хлопали ногами — такой чести не удостаивался даже легендарный Эойн-эк-Клайас.

— Сапоги? — Тайгер наклонился вперед и сжал колено Санфугола. — Я хочу знать, кто вообще научил их носить сапоги. Горные дикари не носят сапог.

Саймон собрался ему ответить, но Санфугол раздраженно покачал головой.

— Ты снова несешь чепуху, Тайгер. Тебе ничего не известно о троллях.

Сконфуженный шут огляделся по сторонам и сглотнул.

— Я просто подумал, что как-то странно… — Он посмотрел на Саймона. — А ты их знаешь, сынок? Этих маленьких человечков?

— Знаю. Бинабик мой друг — ты ведь его видел не раз, верно?

— Да, верно. — Тайгер кивнул, но в его водянистых глазах появилось неуловимое выражение, и Саймон засомневался, помнит ли старый шут хоть что-нибудь.

— Так вот, после того как мы покинули Наглимунд и поднялись на гору дракона, — аккуратно продолжал Саймон, — ту, которую ты помог нам найти, Тайгер, благодаря твоим воспоминаниям о мече по имени Шип, — мы добрались до вершины и отправились в то место, где живет народ Бинабика, и встретились с их королем и королевой. А теперь они прислали отряд, который будет нашим союзником.

— О, они очень добры. Очень добры. — Тайгер с подозрением прищурился, глядя через костер на ближайшую группу троллей, полдюжины мужчин, которые смеялись и играли в кости на влажных опилках. Затем немолодой шут приободрился. — И они здесь из-за того, что сказал я!

— Можно сказать, да, — после некоторых колебаний ответил Саймон.

— Ха! — Тайгер улыбнулся, показав пеньки немногих оставшихся зубов. Теперь он выглядел совершенно счастливым. — Я рассказал Джошуа и всем остальным про меч, разве не так? Про оба меча. — Он снова посмотрел на троллей. — Что они делают?

— Играют в кости.

— Ну, раз уж именно я их сюда привел, мне следует показать им, как играют в «Рога Быка». Я их научу. — Тайгер встал и неуверенной походкой прошел несколько шагов к троллям, которые продолжали свою игру, сел между ними, скрестив ноги, и принялся объяснять правила «Рогов Быка». Тролли сдавленно фыркали, глядя на захмелевшего шута, но получали удовольствие от его визита. Очень скоро Тайгер и тролли увлеклись веселыми разъяснениями, которые давал возбужденный шут, пытаясь рассказать о тонкостях игры группе миниатюрных людей с гор, не понимавших ни одного его слова.

Саймон засмеялся и повернулся к Санфуголу.

— Теперь они будут заняты никак не меньше нескольких часов.

Санфугол скорчил гримасу.

— Жаль, я сам не додумался. Мне бы следовало давно его к ним отправить, пусть бы донимал их.

— Тебе необязательно приглядывать за Тайгером, — сказал Саймон. — Я уверен, что, если ты расскажешь Джошуа, как тебе надоело с ним возиться, он попросит кого-нибудь другого.

Арфист покачал головой.

— Все не так просто.

— Расскажи. — Вблизи Саймон видел, что вокруг глаз Санфугола залегли темные круги, а на лбу под вьющимися каштановыми волосами появилась черная полоса.

Казалось, арфист растерял большую часть своей аккуратности, но Саймон не знал, хорошо ли это: неряшливый Санфугол выглядел противоестественно, как неопрятная Рейчел или неуклюжий Джирики.

— Тайгер был достойным человеком, Саймон. — Арфист говорил медленно и неохотно. — Нет, так нечестно. Он по-прежнему достойный человек, но в последнее время ведет себя как глупый старик и напивается всякий раз, когда появляется возможность. Он не вредный, а утомительный. Но когда я только начинал, он мне помогал, просто так, потому что хотел. Он был добр ко мне без всяких на то причин, учил песням и мелодиям, которых я не знал, и еще правильно использовать голос, чтобы он меня не подводил в важные моменты. — Санфугол пожал плечами. — Разве я могу от него отвернуться, хотя его поведение иногда мне не нравится?

Гортанные голоса троллей стали громче, но если сначала казалось, будто они ссорятся, вскоре выяснилось, что они поют, они выводили необычную мелодию, однако юмор в песне не вызывал сомнений, и Тайгер, несмотря на незнакомый язык, захихикал и принялся хлопать в ладоши.

— Посмотри на него, — с улыбкой сказал Санфугол. — Он как дитя, ведь однажды мы все станем такими же. Как я могу его ненавидеть — он ребенок, не знающий, что творит.

— Но иногда у меня складывается впечатление, что он сводит тебя с ума, — заметил Саймон.

Арфист фыркнул.

— А разве дети не сводят с ума родителей? Но когда-нибудь они станут такими же, как их дети, и возьмут реванш у сыновей и дочерей, ведь старые родители плачут и плюются, обжигаются кухонным огнем, а страдают дети. — В его смехе было совсем немного веселья. — Я считал, что избавился от матери, когда отправился на поиски удачи. И вот что я получил за свой побег. — Он указал на Тайгера — шут закинул голову назад и пел вместе с троллями, подвывая без слов и мелодии, как пес под полной луной.

Улыбка исчезла с лица Саймона. Санфугол и многие другие могли выбирать: остаться с родителями или нет. У сирот все было иначе.

— Но есть и другая сторона, — продолжал Санфугол, повернувшись в сторону Джошуа, который о чем-то с интересом беседовал с кануками. — Есть люди, которые даже после того, как их родители умирают, не могут от них освободиться. — Он посмотрел на принца с любовью, странным образом смешанной с