Они стояли молча, пока неясная фигура доктора не растаяла вдалеке.

Когда, наконец, он пропал из виду, Анна позволила себе медленно выдохнуть. Теперь она больше не была миссионеркой. Представлялось невозможным столь резко отказаться от всего, чего она добивалась так долго. Она пыталась смириться с этим, как вдруг ей в голову пришла другая мысль — неожиданная и пугающая. Возможно, она также более не вправе называть себя христианкой. Она, избравшая жизнь в языческой деревне и вождя племени в качестве своего мужа. На миг она вдруг почувствовала себя так, будто стоит на краю пропасти, глядя во тьму. Она попыталась прогнать это видение. В конце концов, в ее жизни осталось еще очень многое, уговаривала она себя. Мтеми — необычный африканец. Он жил в Оксфорде, городе со множеством древних христианских церквей и знаменитейшими проповедниками. Каким-то образом этот человек оказался способен уверенно стоять между двумя такими абсолютно разными мирами. Анна лелеяла в себе надежду, что, будучи рядом с ним, она сможет найти себе место в том же невероятном пространстве, сможет найти, ничего не потеряв.

Рука Мтеми легла на плечо Анны — этот простой жест вызвал у нее ощущение, будто он коснулся каждого ее нерва. Она обернулась. Они стояли настолько близко друг к другу, что Анна чувствовала дыхание Мтеми на своей коже. Ритм его сердцебиения, совпадающий с ее собственным.

— Ходи! — Снаружи послышались мягкие шаги и приветствие.

Мтеми быстро отступил от Анны. Через миг на пороге появилась женщина, которая замерла от удивления при виде их двоих, стоящих у окна.

— Элия… — Анна улыбнулась, узнав в гостье немолодую уже мать, последние роды которой принимала именно она.

Африканка, казалось, не обратила на нее никакого внимания. Она демонстративно повернулась к вождю, уважительно склонив голову и одновременно пытаясь смотреть на него.

— Разве сейчас не время для еды? — спросила она.

— Разумеется. Мы готовы, — поспешно ответил Мтеми.

Стоя рядом с ним, Анна чувствовала себя школьницей, которую уличили в нарушении правил. Ей вдруг безумно захотелось рассмеяться. Пока она боролась со своими эмоциями, пытаясь сохранить серьезный вид, Мтеми смотрел на нее. Он замялся, но затем уголки его рта начали подрагивать — он едва сдержал улыбку. Элия нахмурилась.

Мтеми примирительно улыбнулся африканке, повернулся в сторону двери и сказал Анне:

— Пойдем.

Элия посторонилась, и вождь вышел наружу. Но, прежде чем Анна последовала за ним, женщина вклинилась между ними.

Анна и Мтеми завтракали вместе со Старой Королевой и членами семейства вождя. Анна узнала Китаму, Патамишу и нескольких младших детей, когда они расселись перед королевскими хижинами и приступили к трапезе. Маленькая девочка обходила всех по кругу с наполненным водой калебасом, сливая на руки каждому из присутствующих. В это время Элия подала огромный глиняный горшок с угали.

— Тебе нужны тарелка и ложка? — спросил Мтеми Анну.

Анна почувствовала, как несколько пар глаз уставились на нее, ожидая ответа.

— Нет-нет, — Старая Королева сама ответила на вопрос сына. — Она с удовольствием будет есть по-африкански. Мы уже разделили с ней вчера трапезу. — Она повернулась к Анне. — Не так ли?

Анна благодарно улыбнулась, чувствуя, что женщина пытается помочь ей стать с ними единым целым и что этот жест является весомым для всех остальных.

— Так.

Мтеми первым взял щепоть угали из горшка, который поставили в середину круга. Вслед за ним этот жест повторили и все остальные — дети сами брали еду, женщины брали угали наравне с мужчинами. Анна знала, что это было довольно необычно. По традиции в Африке мужчины едят первыми, а женщинам и детям достаются лишь объедки. Анна гадала, всегда ли ваганга настолько отличались от прочих племен своего народа, или же это отличие возникло благодаря влиянию извне. Возможно, влиянию Мтеми — или Кики.

После завтрака устроили еще одно собрание племени. И снова Анна напряженно слушала из хижины споры, перемежающиеся переводами Старой Королевы. На этот раз больше всех говорил Мтеми.

— Он утверждает, что белая Королева принесет добро ваганга, — поясняла его мать. — Когда она окажется рядом с вождем, все убедятся, что свести вместе старое и новое, прошлое и будущее, белое и черное — возможно.

Когда она перевела Анне эти слова, той стало любопытно, что сама Старая Королева думает по этому поводу. Если у африканки и были какие-то сомнения, то она умело их скрывала. Всякий раз, когда она пересказывала слова своего сына, в ее голосе не звучало ничего, кроме уверенности в их правоте.

Впервые за долгое время регент перебил Мтеми. Он, разъярившись, кричал все громче и громче, его грубый голос буквально рассекал воздух.

— Что там происходит? — встревожено спросила Анна.

— Мой сын — вождь, — ответила Старая Королева. Эти простые слова были вполне понятны: мой сын — вождь. Регент ничего ему не сделает. Бояться нечего.

Солнце уже почти село, когда решение, наконец, было принято. После того как умолк последний из говорящих, несколько воинов начали петь — с каждым словом их голоса звучали все выше и выше.

— Маджи! Маджи! Маджи!

Остальные присоединялись к ним, один за другим, пока голоса не слились в дружный хор. Старая Королева улыбнулась Анне.

— Они повторяют одно и то же. Дождь! Дождь! Дождь! Это значит, что они согласны, — она гордо вскинула голову. — Мтеми победил. Ты станешь его женой.

Прежде чем Анна успела вполне осознать смысл ее слов, один из воинов вождя появился на пороге, приглашая женщин присоединиться к ним. Он повел их к дереву — Анна шла пешком, а Старую Королеву несли на носилках. Люди расступались, пропуская их. Анна чувствовала на себе множество взглядов, пока шла к месту в центре круга, где стоял вождь.

Лицо Мтеми засияло при виде Анны, идущей к нему. Он смотрел на нее так внимательно, будто хотел запомнить каждую черточку ее лица и изгиб тела. Глаза его излучали глубочайшую радость.

Когда Анна встала рядом с ним, люди снова начали кричать:

— Маджи! Маджи!

Дождь. Дождь.

На этот раз хор звучал для нее. Благословение, переданное в названии того, что ваганга ценили больше всего. Дождь. Кормилец этой земли. Отец посевов. Источник жизни рек. Творец…

Пока хор голосов нарастал, Анна заметила, что регент стоит в стороне и пристально смотрит на нее, сохраняя красноречивое молчание. То, что было принято решение в пользу вождя, означало, как она отлично понимала, его полное поражение. Публичный позор. При мысли о том, что он стал ее врагом, у Анны по спине пробежала дрожь. Она сразу отвернулась от него, пытаясь забыть о его присутствии.

Крики тем временем начали стихать. Мтеми снял нить янтарных бус со своей шеи и надел их на шею Анны. Она задрожала, когда его пальцы легко коснулись ее волос, ушей, а затем и шеи. Но вот он убрал руки, а висевшие на ее шее бусы нежно прикасались к коже. Она чувствовала тепло тела Мтеми, впитавшееся в камешки. Подняв глаза, она встретила взгляд Мтеми. Они долго молча смотрели друг на друга, эта волнующая связь между ними значила намного больше, чем слова.