— Ха! — восторженно воскликнул король Пенландрис. — Так его! Я не сомневался в победе Селиванта!

— Он еще может встать, — сказал Отлак и заметил, что при этих словах у Пенландриса нервно дрогнул мускул под правым глазом.

— После удара моего сына не встают, — ответил Пенландрис, но в голосе его не было особой уверенности.

Конь Ричарда испуганно заржал и наступил копытом на своего поверженного хозяина. Селивант осадил своего коня, отбросил копье и спрыгнул на землю. Обнажил меч, ожидая когда противник подымется.

— Пожалуй, сэр Ричард не встанет, — подумал вслух Верховный король. — Герцог, как вы думаете, остановить смертный поединок?

— По-моему, поединок уже кончился, — сказал герцог Вольдемар.

«Нет, определенно этим мужчиной стоит заинтересоваться!» — твердо решила красавица Аннаура. На данный момент у нее не было кавалера и она очень рассчитывала на сегодняшний праздничный пир. Но со всеми шестью зачинщиками у нее уже были бурные романы, они ей стали неинтересны.

Сэр Ричард не шевелился — он был мертв. Один из маршалов подъехал к сражающимся, спешился и поднял забрало на шлеме поверженного рыцаря. Затем выпрямился и сделал знак оруженосцам, чтобы забирали тело.

— Победа! — выдохнул с огромными облегчением Пенландрис и откинулся на спинку кресла. — Эй, эля мне!

Селивант убрал меч, взял коня за повод и не спеша пошел к своим воротам, откуда навстречу ему бежали оруженосец и слуги. Толпа свистела, орала, рукоплескала — не смерти побежденного, а торжеству и мастерству победителя. Но Селивант не слышал их. Он сделал то, что от него требовалось и вновь вернулся к своим тяжелым думам. Тело сэра Ричарда унесли с ристалища.

Герольд-церемониймейстер на своем коне вновь выехал на середину поля и провозгласил начало поединков зачинщиков турнира. Под торжественные звуки труб в северных воротах показались прославленные рыцари, на которых Верховный король остановил свой выбор. Их оруженосцы выбежали на ристалище и на линии между площадкой герольдов и королевской ложей установили щиты своих господ.

Все желающие принять участие в турнире заносились в списки герольдов заранее. Но различия между первым днем, когда состоятся бои с зачинщиками турнира, и вторым, когда все рыцари разделятся на две многочисленные группы, не делалось. Каждый из шести зачинщиков должен был принять вызов шести противников, если, конечно, не будет поражен кем-либо раньше. Но тридцати шести противников знаменитым бойцам пока не находилось — все выжидали. Самые отчаянные и уважающие свой герб рыцари записались на первый бой, нашлись желающие и на второй. А остальные противники либо изъявят желание позже, либо зачинщики не выйдут по шесть раз, как уже случалось на предыдущих турнирах неоднократно.

Сэр Педивер, барон Ансеис и еще четверо храбрых рыцарей появились в южных воротах. Они по одному стали подъезжать к щитам зачинщиков турнира, герольд в это время громко выкрикивал их имена и совершенные ими достославные подвиги. Рыцарь своим копьем касался щита зачинщика — с этим благородным противником он собирался помериться силами. Если касался обратной стороной копья, значит он вызывал на бой турнирными копьями, если касался щита острием копья — желал сражаться боевым оружием и готов к смертельному исходу.

Сэр Педивер подскакал к выставленным щитам первым и тупым концом копья коснулся щита сэра Гловера. Гигант у северных ворот улыбнулся — ему нравился старший сын сэра Отлака, весь в отца.

Последним выехал барон Ансеис — он пропустил других рыцарей вперед, чтобы они выбрали себе противников по желанию. Барону было абсолютно все равно с кем сражаться, он никого не знал и ни кого не боялся.

Толпа шумела и ликовала, подбадривая рыцарей — все жаждали зрелища. Вновь протрубили герольды, вновь послышались призывы к щедрости, вновь с трибун, где сидели знатные господа, полетели золотые монеты. Щиты убрали, рыцари заняли свои места и приготовились к поединку.

Граф Маридунский спокойно сидел в своем кресле, маленькими глотками отпивая эль из серебряного кубка, и внимательно смотрел на поле, чуть прищурив глаза. Он был доволен, что Педивер выбрал Гловера — проиграть лучшему рыцарю Британии не зазорно, победить его — чрезвычайно почетно. Пенландрис после победы сына заметно повеселел, он выпил сразу три огромных кубка густого эля, закусил огромным ломтем копченой оленины и теперь довольно потирал руки. С показной печалью он глубокомысленно рассуждал, что Педиверу пока не одолеть графа Камулодунского, хотя, конечно, сэр Педивер достоин победы, такой храбрый рыцарь… Сэр Отлак посмотрел на друга, но ничего не сказал. Рыцарь должен быть сдержанным, а если переволновавшегося короля понесло, и он не может остановиться — что ж, пусть выговориться. Благородный рыцарь, как сэр Отлак, умеет иногда и снисходительно относиться к маленьким слабостям своих друзей.

— Ого! — воскликнул Пенландрис. — А нашему-то барону достается сэр Ковердэйл! Мне глубоко симпатичен благородный француз, я успел с ним сдружиться, но лучше бы ему было принять участие в общем бою — там смог бы выбрать противника по силам. С Ковердэйлом барону не справиться.

— Пожалуй, — согласился граф. — Но я буду чрезвычайно доволен, если барон усидит в седле.

Вновь коротко взревела труба, объявляя о начале боя — на сей раз звук был не так трагичен. Вновь раздалась команда герольда «Рубите канаты!». Рыцари мчались друг на друга с пихтовыми копьями, без цели убить — лишь продемонстрировать всему миру свою удаль, силу и мужество. Особенно перед Верховным королем и прекрасными дамами в праздничных нарядах, с восторгом взирающих на благородных воинов с парадных трибун.

Зачинщики скакали одной стройной шеренгой, выставив вперед копья, движения их были слажены и уверены, плюмажи развевались на ветру — величественное зрелище. Слава умелых и бесстрашных бойцов на треть обеспечивала зачинщикам победу, ибо противники должны их бояться. И действительно, кроме барона Ансеиса, никто из бросивших зачинщикам вызов смельчаков не был уверен в победе, но честолюбивые помыслы и отчаянная отвага гнали их на грозные копья лучших рыцарей Британии. Зрители рукоплескали храбрым воинам и криками подбадривали их. Всадники сближались друг с другом, хотя противники зачинщиков мчались с разными скоростями — Педивер вырвался вперед, ему не терпелось скрестить копья с прославленным бойцом.

Треск вбивающихся в щиты копий, лязг железа и конское ржанье прорвали на мгновение сплошной рев трибун. С грохотом пять рыцарей свалились с коней.

— Смотрите! — воскликнул в королевской ложе герцог Вольдемар. — Сэр Ковердэйл сражен!

— Досадно, — с сожалением ответил Верховный король. — Кто его противник? Я не запомнил его имя.

— Сейчас герольды возвестят, — ответил герцог.

— А сэр Педивер тоже удержался, устоял против Гловера. Славный род, сын достоин отца, — сказал король. — На следующий турнир я, пожалуй, приглашу его в зачинщики.

Педивер и Гловер сломали копья о щиты друг друга — удары были великой силы, но оба удержались на конях. Развернулись, наклонили голову в знак уважения и помчались к своим воротам за новыми копьями.