– Прическа, – уверенно сказала Терентьева. – На профессиональной видеозаписи укладка у девушки просто идеальная. А тут, – она кивнула на видеозапись с телефона, – прическа выглядит так, словно волосы наскоро собраны в пучок.

– Так. А еще? – Гуров посмотрел на троицу сочинских оперов, которые внимательно рассматривали оба стоп-кадра. – Обувь, – подсказал Гуров. – Я бы и сам не обратил на это внимания, но тут я просто знал, на что мне нужно обратить внимание, а вы – нет. Видите, девушка, которая идет по проходу, обута в туфельки. Вон, краешек светлый выглядывает. А та, что стоит за министром, обута явно не в туфли. Носки обуви, которые выглядывают из-под длинных брюк, темные. Может, красные или черные. Надо ближе рассматривать.

Гуров торжествующе посмотрел на присутствующих, потер руки и сказал:

– Оба видео срочно отдать в работу экспертам. Пусть они скажут точно, какая на этой Полине обувь, и вообще, Полина ли это или кто-то другой. И чем скорее – тем лучше. И вообще, Тимур Михайлович, завтра, не позднее двух часов, я жду все отчеты экспертов и по спортивному костюму, и по слепку, и… в общем, по всем уликам. Как только все заключения будут готовы, обсудим дальнейший ход следствия. Теперь скажите мне, что с камерой? Узнавали про нее?

– Я узнавал, – ответил капитан Струков. – В фирму, которая устанавливала и обслуживает камеры на территории шале Данилина, просьб проверить камеру не поступало. Скорее всего, потому, что внешних повреждений на камере не было. Камеру просто ослепили – отключили от Wi-Fi-роутера. И сделать это мог кто угодно, кто знал IP-адрес устройства.

– Понятно, – ответил Лев Иванович. Хотя в технических тонкостях он не разбирался, но Гурову вполне хватало и заключения специалистов, которое объясняло ему, что камеру могли отключить в любой нужный момент – и за два дня, и за час до убийства. – Что ж, я думаю, что на сегодня пока все. Расходимся до завтра. Хотя, – Лев Иванович повернулся к Терентьевой. – Марина, поищите в списках приглашенных эту Полину двадцати четырех лет, студентку. Мне нужны ее фамилия и номер телефона. Вы ведь записывали контакты всех присутствующих на свадьбе, не так ли?

– Да, конечно, – отозвалась капитан Терентьева. – Иначе как бы мы их приглашали на беседу? Кстати, с этой девушкой я сегодня уже разговаривала. Это Полина Васнецова. Я сейчас прямо и выпишу вам номер ее телефона.

– Да, пожалуйста, – попросил Гуров. – Буду премного благодарен. Хотелось бы связаться с ней прямо с утра.

Все стали расходиться.

– Подвезти до отеля? – спросила Терентьева Льва Ивановича, когда протягивала ему листочек с данными Васнецовой.

– Нет, спасибо, – ответил он. – Хочу прогуляться. Город посмотреть, воздухом морским подышать.

– Хотите, составлю компанию? – предложила Терентьева. – И нет, дома меня никто не ждет, – улыбнулась она, предваряя вопрос Гурова.

– Ну, раз никто не ждет, то я тогда, пожалуй, не откажусь от хорошей компании, – согласился Лев Иванович. – Заодно и поужинаем где-нибудь на свежем воздухе.

– Я знаю отличный ресторан. Туристы туда не очень любят ходить, а зря – кухня там отличная.

– Марина, я вам доверяю, – рассмеялся Лев Иванович и взял молодую женщину под руку. – Ведите в свой шикарный ресторан у моря, но платить за ужин буду я. – Полковник сказал это таким категоричным тоном, что Марина с удивлением посмотрела на него.

– Думаете, что наше дело сдвинулось наконец-то с мертвой точки? – спросила она.

– Я очень на это надеюсь, – ответил уже серьезно Гуров и повел Терентьеву к выходу.

Ресторан и впрямь оказался хотя и невзрачным на вид, но с хорошей и разнообразной средиземноморской кухней. Гуров старался быть галантным кавалером и ухаживал за Мариной как мог. Получалось немного неуклюже, а поэтому он все время извинялся и, смеясь, оправдывался:

– Я уже лет сто по ресторанам не ходил. С женой мы вместе редко куда выходим. Больше как-то дома привыкли трапезничать.

– Трапезничать, – повторила Терентьева. – Хорошее слово, теплое.

– Да, – согласился Лев Иванович. – Раньше много было красивых слов. Это сейчас русский язык полон англицизмов и сленговых словечек. Молодежь, если честно, порой бывает трудно понять – говорит на какой-то тарабарщине.

– Полностью согласна с вами. У меня сын в седьмом классе разговаривает со своими сверстниками так, словно он с созвездия Альдебаран, – рассмеялась Терентьева. – Я даже и не пытаюсь понять, что означают все эти странные словечки вроде «байтить» или «варик». В моем детстве, конечно же, тоже были разные словечки, но чтобы до такой степени непонятные! Иногда, когда слышу, как подростки между собой общаются, думаю, что попала в другое измерение.

– Марина, скажите, – Гуров вдруг стал серьезным и сосредоточенным, – вы сказали, что сегодня беседовали с Полиной Васнецовой. Можно узнать, о чем именно и какое впечатление она произвела на вас?

Терентьева задумалась, а потом ответила:

– Впечатление… Серенькая она, посредственная личность. Внешне – да, красивая, и даже очень. Но вот если судить по интеллекту… Знаете, если честно, то я не вижу ее в роли убийцы. А разговаривали мы с ней в основном относительно событий после выстрела. Но она сказала, что была далеко от молодоженов, разговаривала со свидетелем на веранде. То есть их от молодых отделял бассейн и газон. Стояла она к ним спиной и оглянулась, только когда услышала крики и парень, с которым она разговаривала, произнес, округлив глаза: «Ну, ни фига себе!»

– Она испугалась? Какова была ее реакция? Ведь убили все-таки ее бывшего любовника.

– Да она с ним уже года полтора как рассталась, – махнула рукой Терентьева. – Девушка, конечно же, в шоке была, но не в депрессии. По ее словам, Глеб как с Ариной познакомился, так больше ни на кого и не смотрел. Мне вообще кажется, что Полина с Данилиным-младшим встречалась только потому, что у него денежки в кармане не переводились и он водил ее по ресторанам да ночным клубам. В общем, она обычная прилипала, готовая спать с любым, у кого есть деньги и кто клюнет на ее прелести.

– Гм, – задумчиво нахмурился Лев Иванович. – Может, оно и так. Но мне все не дает покоя ее вид до убийства и после. Но если все так, как она говорит, и у нее есть алиби – человек, с которым она разговаривала на момент выстрела, то… Черт, тогда получается, что та девица, что на видеозаписи с телефона журналиста, – это не она, а кто-то, кто оделся, как она.

– Думаете, что ее хотели подставить? – Марина наклонила голову и вопросительно посмотрела на Гурова.

– Вполне возможно, что и хотели. И подготовились к этому заранее. Костюм ведь на обеих девушках был одинаковым, а значит…

– Значит, убившая Глеба девица знала, во что будет одета Полина Васнецова на свадьбе.

– И это означает, что нам нужно выяснить у Васнецовой, в каком магазине она покупала костюм, и узнать, кто еще в эти же дни приобретал точно такой же костюм, – закончил Гуров мысль. – Что ж, завтра мы с вами, Марина, вместе встретимся с этой Полиной-студенткой и выясним у нее все нужные нам сведения.