— В прошлом она каждому встречному докладывала о его успехах, а сейчас не проронила ни слова. Что бы это могло значить?

— Не представляю себе, — ответила Дафни.

— Не кажется ли тебе, что теперь, когда наступила тишина, Гай собирается вернуться в Англию?

— Сомневаюсь, — нахмурилась Дафни. — В таком случае пароход должен был отплыть в прямо противоположном направлении, не так ли? В любом случае, если мнение его отца что-то значит в их семействе, то, когда бы Гай ни осмелился показаться в Ашхерсте, он будет встречен не просто, как блудный сын.

— Здесь что-то не так, — еказал я ей. — Вся эта завеса секретности, под которой миссис Трентам пребывала последнее время, требует какого-то объяснения.

Спустя три месяца, в июне 1927 года, полковник обратил мое внимание на опубликованное в «Таймс» сообщение о смерти Гая Трентама. «Как жил, так и ушел из жизни», — только и сказал он при этом.

Дафни посетила похороны в Ашхерсте, потому что хотела, по ее словам, увидеть своими глазами, как гроб опустят в землю, чтобы окончательно убедиться, что Гая больше нет среди нас.

Позднее Перси сказал мне, что она все время рвалась помочь могильщикам, когда те закапывали могилу. Тем не менее Дафни отнеслась скептически к официальной причине смерти, несмотря на отсутствие каких-либо доказательств обратного.

— По крайней мере, теперь у вас не будет больше неприятностей от этих людей, — заключил Перси наш разговор на эту тему.

— Я поверю в это только тогда, когда рядом с ним похоронят и миссис Трентам, — хмуро произнес я.

В 1929 году Трумперы переехали в более просторный дом на Малом Болтонзе. Дафни заверила их, что, хотя он и «Малый», но все же шаг в правильном направлении. Бросив взгляд на Бекки, она добавила:

— Однако до Итон-сквер все еще далеко, мои дорогие.

Устроенное Трумперами новоселье имело для Бекки двойное значение, потому что на следующий день ей должны были присвоить степень доктора искусств. Когда Перси подшутил над ней по поводу того, как много времени отняла у нее ее безответная любовь к Бернардино Луини, ставшему темой ее диссертации, Бекки отослала его к мужу за разъяснениями.

Чарли не стал оправдываться, а лишь налил Перси еще бренди и отрезал кончик сигары.

— На церемонию нас отвезет Хоскинз, — объявила Дафни, — так что увидимся там. Надеюсь, что на этот раз они войдут в положение и посадят нас где-нибудь в первых тридцати рядах.

Чарли с удовольствием обнаружил, что Дафни с Перси сидели сразу за ними и могли в этот раз наблюдать церемонию с близкого расстояния.

— Кто они? — заинтересовался Дэниел, когда четырнадцать почтенных старцев взошли на помост в длинных черных мантиях с пурпурными капюшонами и заняли ожидавшие их места.

— Члены совета, — объяснила Бекки своему восьмилетнему сыну. — Они решают, кому присвоить степень. Но ты не должен задавать слишком много вопросов, Дэниел, иначе ты будешь мешать сидящим вокруг нас людям.

В этот момент поднялся почетный ректор, чтобы представить списки удостоенных.

— Боюсь, что нам придется пережидать всех бакалавров, пока очередь дойдет до меня, — заметила Бекки.

— Не важничай, дорогуша, — сказала Дафни. — Кое-кто еще помнит, что тот день, когда тебе присваивали это звание, ты считала самым важным в жизни.

— А почему папа не получает степень? — спросил Дэниел, поднимая с пола упавшую программу Бекки. — Он такой же умный, как и ты, мамочка.

— Ты прав, — согласилась Бекки. — Но его папа, в отличие от моего, не заставлял его ходить в школу столько, сколько меня.

Чарли наклонился к ним.

— Но его дедушка, вместо этого, научил его торговать фруктами и овощами, чтобы он мог делать что-то полезное в своей жизни.

Дэниел замолчал на секунду, взвешивая каждое из двух противоположных мнений.

— Церемония ужасно затянется, если будет проводиться такими темпами, — прошептала Бекки, когда через полчаса они добрались только до фамилий на «П».

— Мы можем и подождать, — возбужденно прошептала Дафни. — У нас с Перси немного дел перед выездом в Гудвуд.

— Мамочка, посмотри, — воскликнул Дэниел. — Я нашел еще одного Арнольда, одного Мура и еще одного Трумпера в моем списке.

— Все это довольно распространенные фамилии, — сказала Бекки и усадила Дэниела рядом с собой, так и не заглянув в программу.

— Интересно, на кого он похож? — спросил Дэниел. — Мама, все Трумперы похожи друг на друга?

— Нет, глупыш, они все разные.

— Но у него такие же инициалы, как у папы, — разнесся по залу голос Дэниела.

— Тссс, — шикнула на него Бекки, когда в их сторону стали оборачиваться некоторые из присутствовавших.

— Бакалавр математики второй ступени, — объявил почетный ректор, — Чарлз Джордж Трумпер.

— И он даже похож на твоего папу, — сказал Чарли, вставая со своего места, чтобы идти получать свой диплом. Аплодисменты резко усилились, когда присутствующим стал ясен возраст очередного лауреата. Бекки широко раскрыла рот в изумлении, Перси протирал очки, и только Дафни не проявляла никаких признаков удивления.

— Ты знала об этом? — спросила сквозь зубы Бекки.

— Он поступил в Бебекский колледж на следующий день после того, как ты получила свой диплом.

— Но когда он находил время?

— Это заняло у него почти восемь лет и огромное количество ранних часов, когда ты крепко спала.

К концу второго года финансовый прогноз Бекки относительно ее салона начал казаться слишком оптимистичным. Месяц проходил за месяцем, а задолженность банку по кредиту оставалась неизменной. И только на двадцать седьмом месяце Бекки впервые смогла начать погашать долги.

На правлении она пожаловалась, что управляющий директор хотя и помогает увеличивать товарооборот, но съедает всю их прибыль, скупая наиболее ходовые вещи, снятые с продажи на аукционе по их первоначальной стоимости.

— Но мы же одновременно создаем нашу главную коллекцию предметов искусства, миссис Трумпер, — напомнил он.

— И много экономим на налогах, надежно помещая капитал при этом, — указал Хадлоу, — что, безусловно, принесет свои плоды в будущем.

— Возможно, но я не смогу свести свой баланс, господин председатель, до тех пор пока управляющий директор не перестанет прибирать к рукам наш наиболее ходовой товар, пользуясь тем, что он раскрыл код аукциониста и всегда знает нашу отправную цену.

— Вы должны рассматривать себя, как часть компании, а не как отдельное заведение, миссис Трумпер, — усмехнулся Чарли и добавил, — хотя, должен признать, что было бы дешевле держать вас по-прежнему у Сотби.